Наталья Александрова - Бриллиант из крокодиловых слез

— Да, действительно, — протянул Ованес, — что может запомнить маленький ребенок…

Отец Ованеса в свое время перебрался сначала в Ливан к армянским родственникам, а после в Америку, но из родного города он иногда получал весточки и знал, что Семен Минский до середины 1970-х годов жил в Ростове на Дмитриевской улице. Его сын Борис должен хорошо помнить Ростов-на-Дону. Что-то в его словах явно не сходится. И эти бегающие глаза…

— Ладно. — Ованес взглянул на часы. — У меня сегодня много дел, так что вынужден попросить прощения. Когда будешь готов показать камень, звони по тому же номеру.

Он подал знак официантке, положил на стол деньги и встал из-за стола. Здравый смысл подсказывал, что отсюда нужно уходить как можно скорее. Если на то пошло, то хорошо бы вообще как можно скорее уехать из этой беспокойной страны. Но камень…

Ашот томился за столиком в мучительном раздумье — уходить, не уходить? С одной стороны, делать ему здесь было совершенно нечего: у Ованеса явно деловая встреча. С другой — можно ли уйти, когда он уже сделал заказ? Наверное, так не принято.

Пока он терзался, к его столику как раз вернулась официантка и поставила перед Ашотом большую чашку чего-то горячего.

Ашот хорошо разбирался в кофе. Его тетушки не только замечательно варили кофе по-турецки, но еще и неплохо гадали на кофейной гуще. Правда, племяннику они гадали крайне неохотно, долго вздыхали и охали, разглядывая узоры на стенке чашки, и отделывались ничего не значащими словами.

Так вот, то, что официантка поставила перед ним, меньше всего напоминало кофе.

Как все знают, кофе должен быть черным, как ночь, горячим, как огонь, и сладким, как поцелуй.

Из всего этого набора качеств напиток, который стоял перед Ашотом, обладал только одним. Он, безусловно, был горячим.

Насчет цвета никаких сомнений быть не могло — кофе был не черным, как положено, а белым, точнее, кремовым, причем по его светлой поверхности плавали какие-то разводы.

Ашот слышал, что некоторые странные люди пьют кофе с молоком, поэтому не очень удивился. Он поднес чашку к губам и пригубил.

Вкус напитка его потряс.

Этот кофе был приготовлен не только с молоком, но еще и с жиром и с какими-то странными корешками. Пожалуй, больше он напоминал не кофе, а суп.

Ашот осторожно отставил чашку и поднял глаза на Ованеса Степановича.

Тот оживленно, но негромко беседовал с курчавым мужчиной и одновременно разглядывал какую-то фотографию.

Наконец разговор подошел к концу, причем собеседники явно были недовольны его итогом.

Ованес Степанович подозвал официантку.

Ашот тоже решил расплатиться и последовать дальше за американским гостем. Если тот не встретился с Катериной в этом ресторане, это еще не означает, что встреча не состоится позже. Подлый иноземец может соединить приятное с полезным.

Официантка возникла возле столика, стоило Ашоту только подумать о том, чтобы уйти.

— Получите, пожалуйста! Я спешу, — произнес он и царственным жестом бросил на стол заветную мятую пятидесятирублевку. Как большинство уроженцев Кавказа, Ашот любил покрасоваться, особенно перед женщинами.

— Что это? — Девица уставилась на купюру так, как будто видела такое впервые в жизни.

В первый момент Ашот пожалел девушку. Бедняжке, наверное, никогда не приходилось видеть деньги.

Затем он пригляделся к ней и понял, что взгляд официантки выражает что-то совсем другое.

Можно было подумать, что на столике перед ней не деньги, а ядовитое насекомое.

— Пятьдесят рублей, — небрежно выдавил Ашот. — Сдачу можете оставить себе.

— Сдачу? Какую сдачу? — по слогам произнесла девица.

— Как какую? — Ашот несколько потерялся. — Пя… пятнадцать рублей…

— Рублей? Вы цены в нашем меню видели?

— Видел. — Голос Ашота предательски задрожал. — Вот же написано: кофе по-пенджабски — тридцать пять рублей…

— Рублей? Каких еще рублей? — возмутилась официантка. — У нас все цены в у. е.! За тридцать пять рублей я вам и зубочистку не принесу!

— В у. е.? — в ужасе повторил Ашот. — В каких таких у. е.?

— В обыкновенных, — отчеканила она. — В евро, разумеется! В долларах сейчас никто не считает.

Ашот почувствовал, как земля медленно уплывает у него из-под ног. Точнее сказать, из-под зада, поскольку в данный момент он сидел на тяжелом резном стуле.

Когда он смог снова сконцентрироваться, вместо официантки рядом с ним стоял администратор ресторана, крепкий парень с цепким, внимательным взглядом.