Дарья Калинина - В стразах только девушки

Потом Федор вернулся к гостям.

– Слезайте.

Но стоило гостям спуститься, как из своей клетки на свободу вырвался Багратион. Нет, прутья выдержали, подвел замок. Видимо, Федор недостаточно крепко запер дверь в собачий вольер. И теперь огромное черное чудище неслось на них, клацая зубами.

Саша заслонил собой Анжелику, Ярик перекрыл доступ собачьих клыков к нежным ляжкам Констанции. Федор снова попытался схватить собаку за шкирку, что отчасти ему даже удалось. Но Багратиону это явно не понравилось, у пса было собственное представление, как нужно принимать незваных гостей, и он яростно сопротивлялся всем попыткам своего хозяина остановить его.

«Вот же они! – И пес рвался вперед. – Дай мне их разорвать! Ух, я им покажу!»

Возбужденный таким близким соседством с врагом, пес совершенно утратил пиетет к хозяину. Он так рычал и клацал зубами, что случайно прихватил руку Федора.

– Скотина ты такая! – завопил Федор, когда увидел кровь. – Кусаться! Вот я тебе покажу!

И на голову Багратиона обрушился град ударов. Федор не церемонился, бил кулаком и наотмашь. Правда, орудовать Федор мог теперь только одной левой рукой, правая, покусанная, у него почти не действовала. Да и возбужденный всем происходящим Багратион, в венах которого бушевал адреналин, не обращал внимания на окрики и удары хозяина. И все же какое-то понятие о том, что хорошо, а что плохо, у Багратиона сохранилось. Больше кусать Федора он не осмелился, и постепенно тому удалось оттеснить рычащую собаку от гостей. На этот раз Федор запер дверь вольера куда старательней, даже придвинул к ней тачку, заблокировав ею выход черному чудовищу.

– Ой, у вас как сильно кровь течет!

По правой руке Федора стекали и капали на землю тягучие красные капли.

– Не обращайте внимания. Всего лишь легкий укус.

– Ничего себе! Вам немедленно надо промыть и перевязать рану!

– Говорят вам, все в порядке.

– Вы ею шевелить можете?

Федор пошевелил, кровь потекла сильнее, но пальцы работали, значит, сухожилия не были задеты. Друзья молча смотрели на него. Все четверо как-то растерялись, не знали, что говорить дальше.

К счастью, Федор взял инициативу на себя.

– Пошли в дом, – распорядился он. – В конце-то концов, вы же дом приехали смотреть, а не собаку! Так идите, смотрите!

Друзья, которые всю дорогу обсуждали, как бы им отвлечь внимание хозяина, чтобы осмотреть дом на предмет наличия в нем улик и других следов совершенного Федором возможного убийства Сергея, даже оторопели от такого подарка судьбы. Подозреваемый сам предлагает им осмотреть свой дом. И больше того, настаивает, чтобы они это сделали без него.

– Потому что мне после общения с Багратионом нужно передохнуть.

Это было сказано предельно честно и откровенно. И будь Федор трезв, друзья, наверное, даже сняли бы с него все подозрения. А с пьяным чего не станется. Может, Сергея-то он убил, да потом выпил на радостях и забыл.

На всякий случай Анжелика с Констанцией остались с хозяином, вдруг сболтнет что-то лишнее, а мужчины отправились осматривать дом.

Федора, казалось, совсем не волновало, что посторонние люди бродят по его дому совершенно без всякого присмотра.

– Если что, – внезапно произнес он, – если надумаете брать дом, то при продаже обязуюсь избавить вас от пса. Или хотите, чтобы я его вам оставил?

– Нет, нет! Ни в коем случае.

– Придется в приют отдать, – задумчиво произнес Федор, – или лучше сразу усыпить, вы как считаете?

– Зачем же убивать животное?! Такой хороший пес. Просто невоспитанный.

– Багратиона мы с женой еще брали. Ее дядька привез его нам маленьким щеночком. Я сразу сказал жене, собакой нужно заниматься. Когда подрастать начал и характер свой показывать, я ей это еще повторил. А ей все было собаку жалко, наказывать не позволяла, вот и выросла скотина, которую даже я сам побаиваюсь.

– А ваша жена…

– Ей-то что! – резко произнес Федор. – Сбежала к своему любовнику и знать не хочет ни меня, ни Багратиона. Заявила, что никогда не знала, что такое настоящая любовь, а теперь вот узнала.

– Дура!

– Видел я ее любовника, – хмыкнул Федор. – Смазливая морда, накачанный торс, а за душой ни гроша. Женат еще к тому же. Взял себе в жены табуретку с приданым, а потом на молоденьких да хорошеньких потянуло. Увел у меня Наташку, увел мою ласточку!

И Федор тяжело плюхнулся на стул.

Обстановка в доме была добротной, сам дом производил хорошее впечатление, было даже странно, что из такого достатка Наташа согласилась уйти. Вот что делает с людьми любовь.