Дарья Донцова: Козлёнок Алёнушка

– Мы знаем, – кивнул Степан, – он купил дом, машину.

Но Лебедев, похоже, не слышал Дмитриева, он продолжал:

– После того как девочку похоронили, Елизавета Петровна обвинила в смерти Лизы Свету. Я был свидетелем смерти Вересовой!

Я ахнула.

– Ты находился в квартире?

– Нет, – отмахнулся Лебедев, – Светка мне позвонила. Я тогда был уже не раджа, но мы сохранили дружеские отношения. Я стараюсь со всеми своими бабами контачить. Ну, спали, ну, перестали. И что? Мы не чужие друг другу. Со Светой мы общались. Ну, значит, набрала она мне. Я трубку взял, слышу, Светка радуется.

– Все! Хорош! Свершилось!

Я понял, о чем речь.

– Ты сказала Елизавете Петровне правду?

Вересова засмеялась:

– Ага! Видел бы ты ее морду!

Лебедев взял с тумбочки бутылку воды, сделал несколько жадных глотков и продолжил рассказ.

Светлана описала в красках, как изменилось лицо свекрови, а заодно и ее биологической матери. На следующий день Вересова опять соединилась с Федей и, давясь смехом, сообщила:

– Конец войне, любовь потоком. Мамахен готовит чай, сядем вместе в столовой. О! Идет! Потом позвоню. Хотя нет! Не выключу трубку, послушаешь, как Елизавета ко мне подлизываться будет. Она домработницу сегодня отпустила, мы в квартире вдвоем. Не хочет, чтобы кто-то слышал наш разговор. Подгажу ей, ты повиси, только молча.

Вересова говорила, как теперь изменится ее жизнь в лучшую сторону. Потом замолчала, Лебедев услышал голос матери Никиты.

– Деточка, попробуй, а я сейчас твои любимые конфетки открою.

– Что это? – спросила Светлана.

– Китайский чай здоровья.

– Выглядит странно.

– Сделай глоточек на пробу, солнышко. Сразу прилив сил ощутишь. Если не понравится, я вылью. Позволь мне за тобой поухаживать.

Послышался шорох, звяканье, затем громкий вскрик, звук шагов, стук. Спустя несколько секунд кто-то пробежал по комнате, вроде хлопнула дверь. И тишина!!!

Федя не понял, что произошло, но быстро отсоединился. То, что Светлана вывалилась из окна, Лебедев узнал на следующий день и сразу сообразил: о самоубийстве речи быть не может. Вересова беседовала с ним весело, радовалась, как прищучила свекровь и одновременно свою родную мать, была в восторге от испуга Елизаветы, предвкушала, что поставит ей тьму условий, скажет: «Не хотите вести себя, как я хочу? Значит, Никита правду узнает!» Что там случилось в той комнате, где свекровь предлагала невестке выпить китайский чай здоровья?

Федя прервался и начал опять жадно пить воду.

А у меня закружилась голова. В русской сказке, которую знают, наверное, все дети, сестрица Алёнушка очень любит братца Иванушку. Девочка постоянно предостерегает мальчика: «Не пей, Ванечка, на дороге воду из козьего копытца. Не пей, Ваня, козлёночком станешь».

Да мальчик не послушался, и Алёнушке много сил пришлось потратить, чтобы Ванечка опять стал человеком. В конце концов все закончилось благополучно, потому что любовь творит чудеса. Вот только любовь у всех разная. И я за последние дни увидела множество ее видов. Семейная пара Козлёнок обожала талантливую дочь Лизу, которая с раннего возраста приносила родителям деньги и в придачу ощущение гордости, что они воспитывают гениальную художницу. На младшую девочку у папы с мамой любви не хватало. А у тети, которой подбросили Алёну, нежность изливалась только на родных детей, чужая ее раздражала. И какой выросла Алёна? А такой же, как ее родные, с крохотной пригоршней любви, и вся она досталась сыну. О брошенном младенце она и не вспоминала. А потом, когда судьба, решив поиздеваться над «кукушкой», подбросила ей в качестве невестки ту самую брошенную девочку, Алёнушка, скорей всего, растерялась. Жена сына ей не нравилась, свекровь наняла детективов, надеялась найти компромат на Вересову и получила его. Ну, и как рассказать Никите о грехе молодости? Вот почему мать просила пару не заводить детей. Она на самом деле опасалась появления на свет больного ребенка, что легко могло произойти в близкородственном браке. Светлана же очень любила деньги, она всегда хотела стать богатой. Поэтому, выяснив правду о том, что стала женой единоутробного брата, она молчала. Из любви к толстому кошельку и своему сытому, веселому образу жизни она была готова на инцест.

Никита Иванович очень любит мать, знает, как той трудно пришлось, когда она одна поднимала мальчика. Мать для Леонова – все! Поэтому он…

Плавное течение моих мыслей прервал Степан, который вдруг резко встал и направился к двери.