Дарья Донцова: Козлёнок Алёнушка

– Об этой системе мало кто знает, – добавил Степан, – а подавляющая масса людей не обращает внимания на «SEC». Теперь вы понимаете, почему мы здесь.

Леонов не изменился в лице.

– Мы находимся в квартире, о существовании которой мало кому известно. Она предназначена для проведения совещаний в условиях строжайшей секретности. Поэтому здесь нет помощников. Но кофемашина и чайник в наличии. Если у кого-то пересохло в горле, я готов выступить в роли организатора чайно-кофейной церемонии.

– Лучше продолжим беседу, – ответила за всех я.

Леонов спокойно заговорил:

– Помню, как удивился, когда ко мне прибежала Светлана и сообщила:

– Лиза чем-то больна!

До того дня жена не особенно заботилась о ребенке. Я сразу нанял няню, она ухаживала за младенцем. И вскоре у меня создалось впечатление, что рождение Лизы вызвано желанием жены пойти наперекор советам свекрови. Моя мама весьма разумно говорила:

– Подождите немного с детьми. Поживите для себя, притритесь друг к другу, поймите: ваши отношения надолго или это просто всплеск страсти.

Елизавета Петровна мудрая женщина, она опасалась, что молодые быстро разведутся. Далеко не каждая пара выдерживает испытание детьми. Мама хотела, чтобы наследник фамилии Леоновых жил в полной семье. А для этого надо, чтобы муж с женой сначала нагулялись. Здравая мысль, прекрасный совет. Но Светлана всегда в штыки воспринимала все советы свекрови и назло ей поступала наоборот. Поэтому супруга, ничего не сказав мне, перестала предохраняться, и родилась Лиза. Жена выдохнула, она утерла нос матери мужа, поступила по-своему. Да только ребенок Светлане был не нужен, она неделями не заходила в детскую. И вдруг примчалась с заявлением:

– Немедленно везу Лизочку к специалисту. К самому лучшему!

Назвала какую-то фамилию, вернулась домой в слезах. У девочки смертельный недуг! Порфирия!

Я попросил жену не истерить, но и сам понял, что ребенку плохо. Кожа пожелтела, вид у малышки стал болезненный, аппетит пропал, она все время спала. В придачу зубы у дочери стали темнеть. Я нашел врача, сам повез малышку в клинику. Там сделали анализы и за голову схватились. Все показатели непонятно какие! Растерялся педиатр. Возможно, он отличный врач, но с порфирией дел не имел. После посещения еще трех эскулапов я принял решение искать знающего человека за границей. Вышел на Рэя Эпштейна. Тот консультировал по всему миру. Во сколько мне обошелся его визит, говорить не хочу. Вопрос денег не важен, если речь идет о жизни ребенка.

Леонов кашлянул:

– Эпштейн осмотрел Лизу, взял кучу анализов, сложил пробирки в особый бокс и улетел. Через несколько дней мы с ним связались по скайпу. Рэй сказал:

– Никакой порфирии у малышки нет, хотя анализы плохие. Но они такие не из-за болезни, а по причине приема препаратов. Моя лаборатория определила, что дают малышке. Список сейчас вышлю. Скорей всего, девочку угощают с помощью шоколадных конфет, они прекрасно маскируют вкус медикаментов. Кто, с какой целью старается представить ребенка больным, не мое дело. Но если прием лекарств продлится, ваша дочь может погибнуть.

Ну и кто попал под подозрение? У меня не было сомнений – это Светлана! Только она могла придумать историю с порфирией. Броня никогда не сделает ребенку плохо, и, кстати, она несколько раз говорила мне:

– Попросите жену не давать Лизочке шоколадные конфеты. У девочки животик плохо работать стал.

У нас с Брониславой тогда уже были близкие отношения, но она со мной до сих пор на «вы». После небольшого колебания я посоветовался с Броней, мы выработали план, который и осуществили. Самым сложным было не вызвать подозрений у Светланы. И не дай бог, чтобы она поняла, что Лизе делается лучше. Я не мог развестись с женой, в России ребенок традиционно остается с матерью. Отнять у нее малышку по суду? Стать героем прессы? Увольте, этого мне не надо.

– Ты же говорил, что Вересова не занималась дочкой, – удивилась я, – она бы тебе спокойно отдала Лизу.

– Как бы не так! – рассердился Никита. – Наоборот! В случае развода дочь для Светланы это способ давления на бывшего, повод выжать из меня как можно больше денег. «Не хочешь дать мне нужную сумму? Значит, не увидишь Лизу». Знаю я такие истории. План мы составили такой: Лиза «умирает» после тяжелой болезни. Светлану я отправляю жить в Лондон, потом тихо происходит развод, Вересова получает достойное содержание. Маму я через некоторое время выдам замуж.