Дарья Донцова - Хеппи-энд для Дездемоны

– Веруся, - перебила девушку Майя, - ты какие-то ужасы рассказываешь. Вы же хорошо жили!

– Меня удивляет лишь одно, - протянула я. - Почему все же Вася и Ника не развелись? Пока ты, Вера, была маленькой, понятно - Терешкина сидела дома и зависела от зарплаты мужа. Но потом-то! В последние годы Ника вполне прилично зарабатывала, ты уже заканчивала институт, собиралась пойти работать. Что держало твоих родителей вместе, если учесть, что Ярцев взял за привычку драться?

– Папа начал ревновать маму, - подхватила Вера, - как раньше. До смешного доходило! Наденет она летнее платье, его колбасит. «Не смей оголяться!» - кричит. Ну не цирк ли? Кому старуха нужна?

Я хотела сказать, что Ника вовсе не была старухой, ей только предстояло справить сорокалетие, но тут в разговор с грацией бегемота влезла Майя.

– Тебе, Вилка, не понять, - с презрением заявила она, - Ника была благородным человеком, не способным бросить больного мужа. Ярцев был ее крест, и Терешкина достойно несла его. Сколько раз она говорила: «Мне надо было развестись с Васей раньше, а теперь, когда у него здоровья нет и до смерти несколько лет осталось, подло его бросать». Вот каким человеком была Ника! Не то, что некоторые - чуть из дерьма вылезут и прежнего супруга кидают, не подходит он им для новой биографии.

Последнее ядовитое замечание явно было адресовано Виоле Таракановой, ставшей успешной писательницей Ариной Виоловой. Я уставилась на Майю. Ну и ну, пару минут назад Филипенко пела об образцовой семье, а оказывается, что Ника упоминала при ней о разводе.

– Не слишком-то мама была с тобой откровенна, - вдруг улыбнулась Вера, - только часть ее слов правда. Врачи и впрямь делали не очень радужные прогнозы относительно папиной жизни. Одни давали ему год, другие пару лет, но больше пяти не обещал никто. Говорили, что сердечно-сосудистая система у него изношена, как у столетнего старика. Мама, естественно, знала о состоянии его здоровья, поэтому и не шла на развод. Наследство получить хотела!

– Велика прибыль! - не выдержала я. - Сама же говорила, что вы от получки до зарплаты еле тянули. Разве что квартира, но она не шикарная, а самая обычная.

Вера усмехнулась.

– Мама молодец, ей бы шпионом работать - никаких тайн не выдавала. Другая мигом подругам растрепала бы, а она словом не обмолвилась. Вот, я все гадаю, она отцу-то сообщила или и его вокруг пальца обвела?

Продолжая говорить, девушка приблизилась к тайнику, вынула из него сверкающие украшения, а затем лист бумаги.

– Вот, читайте! - заявила она.

– «Ярцофф Серж, он же Ярцев Сергей Викторович, гражданин Канады…» Что это? - изумилась Майя.

– У отца был дед, - устало пояснила Вера. - Мы о нем в семье не упоминали, но однажды к нам приехала дальняя папина родственница, выпила основательно и давай приставать к родителям с вопросами: «Где Сергей Викторович? Вы его не искали?» Меня из комнаты выставили, но я под дверью подслушала и ничего необычного не услышала. Ну ушел мужчина во время войны с немцами, так теперь такое поведение не как предательство расценивается, а называется актом борьбы с коммунизмом.

…Наутро, когда баба проспалась, Вера, пользуясь тем, что родители ушли по делам, вытрясла из мучившейся похмельем тетки правду.

Во время Великой Отечественной войны Сергей Викторович Ярцев служил полицаем на оккупированной территории и отступил вместе с немцами. Дальнейшая судьба его покрыта туманом.

Иметь близкого родственника со столь черной биографией в советские годы было опасно, поэтому Василий никогда не упоминал вслух о деде и даже после перестройки не изменил этому правилу. Болтливую родственницу Ярцев больше никогда в дом не приглашал. А после смерти родителей, желая сменить матрас на кровати, Вера обнаружила тайник, и в нем, на самом дне, под драгоценностями, лежало завещание.

– Дед-предатель отдал все свое имущество в равных долях оставшимся в живых наследникам, - говорила сейчас Вера звенящим голосом. - В бумаге все подробно расписано. В Канаде у Ярцева никого нет, а в России только мои мама и папа, оба получают по половине. Вот, видишь, указано - «делится между мужем, женой, исключая детей до 25 лет». Уж я не знаю как, но мама получила это завещание и нам с папой ничего не сказала. Обманула его. Я-то ладно, мне еще двадцати пяти нет, значит, ни на что претендовать я не могу. Вот откуда квартиры и брюлики! Она свою часть денег потратила. Теперь вопрос: кто наследует имущество папы?

– Ника и ты, - выпалила я.