Дарья Донцова - Квазимодо на шпильках

– Это не я, смотрите, в моей квартире сухо.

Я начну извиняться и приговаривать:

– Простите, наверное, где-то труба лопнула. Я помешала вам отдыхать? Уж извините, я не со зла.

Евгений ответит:

– Ничего, с каждым может случиться.

– Давайте тогда познакомимся, Клава.

– Очень приятно, Женя.

Все, можно уходить, дело сделано.

Полная радужных надежд, я стала жать на черную кнопочку, но безуспешно, за дверью стояла тишина. Испытывая горькое разочарование, я толкнула створку. Внезапно она подалась, квартира оказалась незапертой.

– Эй, сосед, – крикнула я, старательно играя роль, – ну не безобразие ли! Вода так и хлещет! Ремонт только сделали! Эй, ты где? Сейчас мой мужик придет и тебе по зубам надает! Эй!

Выкрикивая эти слова, я заглянула сначала в ванную, потом на кухню. Никого. Я влетела в довольно просторную квадратную комнату и зажала рот рукой. На стуле сидел мужчина, его руки безвольно висели по сторонам. Ноги как-то странно вытянуты, между ними стоит винтовка, правая тапочка отброшена в сторону, и видна голая скрюченная ступня.

Лицо мужчины… Лучше я не стану вам описывать, как оно выглядело, скажу только, что выстрелом Евгению выбило глаз. На ковре белел листок бумаги. Сдерживая тошноту, я рванулась к стоящему в коридоре телефону.

Через час-полтора на лестнице появился хмурый Костин, а с ним группа мужчин, тоже мрачных и неразговорчивых.

– Ты почему в фартуке и в бигуди? – рявкнул Вовка.

Я, заикаясь, стала объяснять суть дела. Маховик начал набирать обороты, сотрудники МВД принялись за работу. Откуда ни возьмись появились свидетели: толстая тетка в байковом халате и старушка в аккуратно обрезанных валенках. Меня провели на кухню и заставили раз, другой, третий повторить всю историю. Чем больше я рассказывала, тем сильней злился Володька.

В какой-то момент нашу беседу прервал тучный парень, бесцеремонно сунувший мне под нос перчатку из черной кожи.

– Ваша?

– Нет, я такие не ношу, – быстро ответила я.

Парень исчез.

– Это самоубийство, – заявила я.

– Да? – скривился Вовка. – Отчего мисс Шерлок Холмс сделала такой вывод?

– Ну… он взял винтовку, приставил ее к лицу, а босой ногой спустил курок, – пояснила я, – о таком пишут иногда в детективных романах. Рядом листок валялся, небось предсмертная записка, верно?

Володя кивнул.

– И чего он там написал? – спросила я.

Костин закашлялся, потом сказал:

– Ну, типа, совесть замучила, убил отца и его молодую жену из-за денег, теперь раскаивается и хочет сам себя наказать. Жить с таким грузом на совести не может, ну и далее в том же духе.

– Я сама сумела распутать эту историю, – воскликнула я, – от начала и до конца! Веню теперь выпустят?

Вовка ничего не сказал.

– Ты должен немедленно сообщить куда следует, что он невиновен, – настаивала я.

Тут в кухню ввинтился худой до безобразия дяденька.

– Что у тебя, Семен? – спросил Вовка.

– Ну, пока предварительно…

– Говори.

– Похоже, выстрел был произведен рано утром, в районе восьми. Стрелявший стоял примерно на расстоянии трех метров от убитого.

– Что? – подскочила я. – Вы с ума сошли! Это самоубийство, сразу видно, типичная картина!

Семен сморщился и повернулся к Вовке:

– Это кто? Журналистка?

– Не, – усмехнулся Костин, – так сказать, коллега, начальник оперативно-розыскного отдела частного детективного агентства «Шерлок», а по совместительству мое личное несчастье, госпожа Евлампия Романова.

Целых десять дней я ходила за Вовкой и ныла:

– Какое убийство? Ваш эксперт напутал!

Костин сначала молчал, потом прочел мне короткую лекцию:

– Судебная медицина – точная наука. Значит, так: различают выстрел в упор, выстрел с близкого расстояния и выстрел с дальнего расстояния. При выстреле в упор срез оружия касается либо одежды, либо кожи человека. Бывает герметичный и негерметичный упор, в связи с использованием в конце ствола насадок: глушителя, дульного тормоза…

У меня закружилась голова, а Вовка безостановочно говорил: узкая кайма закопчения, х-образный разрыв кожи с отслоением ее по краям, проба Владимирского…

– Хватит, – взмолилась я, – значит, это убийство?

– Да, – кивнул Вовка, – которое преступник, не слишком знакомый с судебной медициной, решил выдать за суицид.

– Но кто его убил? – заорала я. – Зачем?

Вовка хмыкнул, вытащил сигареты, потом подмигнул мне.

– Могу рассказать, госпожа начальник оперативно-розыскного отдела, но с небольшим условием.