Дарья Донцова - Обед у людоеда

– Мы у тебя менее капризные, чем собаки, – вздохнула Лиза.

– Вы золотые, потрясающие дети, лучшие на свете!

– Да, – без ложной скромности согласились хором все трое, – ты права, это именно так.

Гостиница «Морская» выглядела непрезентабельно. Внешне она сильно смахивала на муниципальный детский сад. Я сначала подумала, что в двухэтажном здании из светлых блоков помещается дошкольное учреждение, и пробежала по переулку вперед. Пришлось возвращаться, и только тогда глаза наткнулись на небольшую вывеску, вернее, табличку у входа.

Внутреннее убранство гостиницы заставляло думать, что, распахнув дверь и войдя в холл, вы случайно провалились в дыру во времени и оказались в провинциальном Доме колхозника середины семидесятых годов.

Не слишком просторный холл был заставлен креслами с гобеленовой обивкой, на низких журнальных столиках лежали потрепанные журналы, а на окнах красовались темно-красные бархатные портьеры с каймой из круглых бомбошек. Точь-в-точь такие висели у меня в школе, и, когда нас загоняли в актовый зал, чтобы дети послушали выступление чтеца или лектора, я всегда старалась устроиться у подоконника и начинала потрошить бомбошки, умирая от скуки. Вот уж не думала, что подобные портьеры где-то еще живы.

Словно из прежних времен выпала и дежурная. Большая, даже монументальная тетка с волосами цвета сливочного масла. Губы дамы пламенели, а на веках синел толстый слой теней. Я давно не встречала таких экземпляров. Да и произнесла тетка совершенно невероятную для третьего тысячелетия фразу:

– Вам кого, гражданочка? У нас ведомственная гостиница.

– Где я могу найти директора?

– По какому вопросу? – не сдавала позиции дежурная.

– Скажите, корреспондент пришла, из журнала «Отдых».

– Идите, душенька, прямо, комната двадцать два, – сразу стала ласковой только что суровая и неприступная тетка.

Я потопала по длинному коридору, застеленному красной ковровой дорожкой.

Не успела я приоткрыть дверь, как хозяин гостиницы, очевидно, предупрежденный звонком дежурной, радостно поднялся мне навстречу.

– Очень, просто очень приятно. Честно говоря, нас нечасто балуют корреспонденты. Ну, давайте знакомиться, Петр. А вас как величать?

– Евлампия, – пробормотала я.

Дождавшись, пока вихрь восторгов по поводу «удивительного, старинного имени» утихнет, я принялась за дело:

– Наш журнал решил познакомить читателей с московскими отелями. Но мы задумали пойти по непроторенной дорожке. Что толку писать об «Интуристе», «Метрополе» и «России»… Все про них все знают, да и дороги они для простого человека… Но ведь в столице еще много разных мест, милых, небольших гостиниц, вот ваша, например! Правда, портье сказала, вроде она ведомственная.

Петр засмеялся.

– Аду Марковну иногда заносит, она здесь всю жизнь работает и частенько забывает, что сейчас уже двухтысячный. Да, до некоторого времени мы и впрямь принадлежали Министерству рыбного хозяйства.

– Кому? – удивилась я. – Я думала, какому-нибудь управлению гостиниц.

– В свое время, – пояснил директор, – почти все министерства в обязательном порядке имели гостиницы. Со всех концов СССР в столицу приезжали командированные. Жить в каком-нибудь «Пекине» или «Ленинградской» они не могли. Дорого, расход на такой отель ни одна бухгалтерия не оплатит, да еще и мест в этих гостиницах никогда не было…

А в ведомственных с дорогой душой встречали, но только своих. Правда, мог позвонить директор из какого-нибудь «Угольщика» и попросить:

– Петюха, пригрей моих ненадолго, под завязку заполнился.

И Петр выручал коллегу, знал – долг платежом красен. Нужно будет – угольщики помогут рыбакам. Честно говоря, условия в «Морской» были не ах. Туалет и душ в конце коридора, и комнаты в основном на трех-четырех человек, с самой простой мебелью. Впрочем, никто не придирался ни к обстановке, ни к постельному белью. Чисто, и ладно. Не требовали постояльцы и холодильника, не настаивали на том, чтобы в номерах работали телевизоры. Народ при коммунистах был особо не избалован сервисом и почитал за счастье, приехав в Москву из глубинки, найти где переночевать, пусть даже в комнате с тремя отчаянно храпящими соседями. Правда, телевизоры все же в «Морской» стояли, целых два. Один в холле первого этажа, другой – в холле второго. Желающие могли посмотреть программу «Время», потом художественный фильм. В одиннадцать вечера телевещание заканчивалось, и командированные разбредались по комнатам.