Маргарита Южина - Осторожно, дамы отрываются

– Да какое же позорище? – просто оторопела Любочка. Совсем не такой благодарности она ожидала. – С дырявым задом ходить не позорище, а с заплаточкой…

– Какой дырявый за-а-а-ад?! – завопил Сивцов. – Нормальный у меня зад! Эти джинсы еще можно было носить и носить, а теперь… Как я до дома-то доберусь?

– Слав! А ты между ног пакетик засунь, ну вроде как тебе его так держать удобнее, – ржали мужики. – И цветочек на рукавчике очень стильно. Главное – где только подобрала? Никак свое исподнее на заплаты пустила! Ох, Славка, пришила она тебя! Девушка! Так его! Прямо хватайте его в мужья и тяните, он сам не отважится!

Люба только обижено перекривилась:

– А чего сразу в мужья-то? Может мне кто приличнее попадется…

– Да не-е-е-е… – гоготали мужики. – Приличнее Славки не попадется. Мы его отмоем, причешем, чем не жених?

– Так… чем… – окончательно растерялась Люба. Ей и обижать никого не хотелось – вон как люди стараются, сватают, но и идти за Сивцова желания не было. Поэтому она с отчаяньем выкрикнула. – Так он же старый!

– Вот что, молодуха… – уже белый от злости проскрипел Сивцов, – а не могла бы ты куда в другое место устроиться? У нас, например, сейчас люди требуются на рытье котлована… Вот веришь – нет, видеть тебя не могу!

– Ага, так я и поверила, – надулась Любочка. – Вот маменька мне тоже всегда так говорила, а когда я уезжала, она всплакнула!

– А я удержусь, не всплакну, – перекосился Сивцов. – Я буду губы кусать!

И ушел, сверкая новенькими Любочкиными заплатками. Осталось только тяжко вздохнуть. Вот уж верно маменька говорила – чем больше мужика по голове гладишь, тем больше лысина!

У Ирочки в автобусе день начался спокойно. Правда, первое время она немножко тянула со сдачей, не могла правильно и быстро сосчитать деньги, но шофер терпеливо ждал, и она приловчилась. Потом еще пару – тройку остановок объявила неправильно, и несколько пассажиров выскочили раньше положенного на три квартала, а еще немного людей проехали нужную остановку. Однако на ропот недовольных пассажиров Ирина отреагировала достаточно мудро. Она округлила глаза и возмущенно заявила:

– А чего вы ругаетесь? Подумаешь, горе какое – остановки перепутала! Я и вообще города не знаю! Зато каким я голосом говорила! Как будто стюардесса! «Застегните ремни! Вас обслуживает экипаж…» Песня!

И уже к обеду она окончательно освоилась на высоком месте кондуктора. Этому немало поспособствовал ее шофер – длинный, прыщавый молодой человек, с реденькой растительностью на подбородке. Несмотря на свой внешний вид, он оказался парнем весьма неплохим. Сразу же велел Ирине называть его Пабло, так как своего имени – Пашка, он просто не переносил.

На очередной конечной остановке, когда у них выпала некоторая передышка, Пабло сразу же предложил:

– Давай куплю тебе булку с сосиской. Здесь делают здоровенные, и не дорого. И кофе сносный.

Вместе с бутербродами и кофе в пластиковых стаканчиках он ввалился в салон и весело сообщил:

– Любимая еда моей маменьки. А Ника меня всегда ругает за такие обеды.

– А Нинка – это твоя бабушка? – наивно спросила Ирина.

– Не Нинка, а Ника! Это моя девушка, – вздохнул парень. – Только ее мама не любит. И папа не любит. Говорят, что она много из себя строит. Ну, дескать, она мне не пара. Очень умная и выбражулистая.

– Ой, ты знаешь, я тоже таких терпеть ненавижу, – с готовностью мотнула головой Ирина.

– А мне и нужна такая! – с огнем в глазах воскликнул Пабло. – Мне может быть с простой девчонкой не интересно! Мне хочется познаний! Новых открытий! Я как цветок тянусь к солнцу, к свету!.. а меня окружают одни только серые неучи…

– Вот и я тоже! – яростно подтвердила Ирина. – Тянусь куда-то, вытягиваюсь, а меня только одна сестра окружает! А уж она на что родня близкая, а и все равно – иной раз как что скажет, так я сразу делаю вид, будто ее не знаю.

– Вот! Сестра! И ты тоже такая же! – азартно поддержал ее Пабло. – Ну вот о чем с тобой говорить, ты же ведь на выставках не бываешь, не любуешься химическими опытами, тебя не захватывало колдовство оперы, ты… ты не знаешь, кто такой Гюго, Лорка, Мопассан… да что там. Ты ведь и книгу то держала только букварь, наверное. Ну признайся!

Ирина обиделась не на шутку:

– Не признаюсь! Чего это я букварь?! Да я читала твоего Мопассана, когда мне было еще десять лет! Папке один лысый охотник подарил! Он ее спрятал, а мы с Любашей нашли! Рассказ еще такой был… «Пупырышка»!