Маргарита Южина - Пора по бабам

– Так! – рявкнула та и ухватила ветреника за шиворот. – Фигурки, значит. Ты в своем репертуаре. Выскочил на улицу и решил, что всё – пора по бабам! Похоже, тебя нисколько не волнует, что жена осталась без красоты, да? Тебе, похоже, наплевать, что у нее украли пять… десять лет молодости?! Да прекрати скакать блохой! И что это ты на спину нацепил?! Нож какой-то… Боже мо-о-о-й!! Ты испоганил мою выходную куртку?!! Нет, ты посмотри, что ты наделал, варвар!!!

Варвар, извиваясь жгутом, попытался посмотреть, что он там наделал со спиной, но застарелая шея никак не поворачивалась на сто восемьдесят градусов. А Клавдия уже резко сдернула с него пухлую нарядную куртку, в которой он выглядел так престижно. Акакий дернулся, что-то блеснуло и упало в утоптанный снег, а жена не унималась.

– Боже мо-о-о-й, – мычала она, тряся перед собой синтепоновым чудом. – Ты изрезал мне мою лучшую вещь! Она так выгодно подчеркивала мою фигуру, изверг!!

Если по совести, так эта курточка куда лучше смотрелась без Клавдии. Клавочка, и без того дама пышных форм, в ней выглядела как торговая палатка. Акакий Игоревич все время пытался ей об этом сообщить, но не отваживался. Сейчас же был самый подходящий момент, однако он упрямо пялился куда-то в снег.

– Кла… Клавдия… ты посмотри, что это? – дрожащим пальцем он указывал на блестящую штуку.

Это был небольшой ножик, с коричневой костяной ручкой и блестящим лезвием. Лезвие было острым, Акакий Игоревич специально проверил пальцем. Острым, но небольшим, величиной с палец. Совершенно очевидно, что нож выпал из куртки.

– Да, да, горе мое!! Я сразу поинтересовалась – зачем ты, несчастье мое, воткнул себе в спину нож и испоганил вещь?! – снова рыкнула Клавдия, но наконец поняла, что сказала не то. – Кака… Я не поняла, так это… Подожди, Кака, так это не ты, что ли, себе в спину нож затолкал?.. Господи, ну конечно, не ты, ты бы непременно промахнулся… Это что же получается… Это получается, что тебя кто-то хотел… как жука на булавку! Кака!!! Кому ты еще успел отравить жизнь? Почему все кому не лень втыкают в тебя холодное оружие?! Вечером ты мне еще объяснишь, а сейчас немедленно забираем ребенка и несемся домой! Здесь вообще творится черт-те что!! Косметику не дают! Ножи суют куда попало!!! Яночка-а-а-а!!! Беги к бабушке!! Деда нам вызывает такси, и мы едем домой!!.. Кака! Не торчи пнем! Немедленно сбегай к тому толстому дядьке, попроси у него телефон и вызови такси!.. Яночка!!

Акакий осторожно подобрал небольшой ножик и боязливо закопал его в огромный сугроб – от греха подальше. Схватил принадлежащую им сумку с едой и потрусил догонять супругу.

– Клавочка, не надо поднимать крика, мы напугаем Яночку, – быстренько заткнул он супруге рот. – А к тому дядьке…

Клавдия его уже не слушала – она неслась за внучкой.

Такси вызвать не получилось, да особой надобности и не было – остановка нужного автобуса находилась здесь же. Усевшись на заднем сиденье, Клавдия Сидоровна наглаживала внучку по шапочке и без умолку щебетала:

– Яночка, детка, тебе понравился праздник? Ой, чего я спрашиваю, кому может понравиться эта лошадиная ярмарка?.. Яночка, солнышко мое, а ты видела, как бабушка Клава лихо прошла дистанцию? Прямо – влет, как птица, как птица! Тебе, наверное, было плохо видно…

– Да нет, баб, я видела, как ты там скрюченная зависла, – горько вздохнула девочка. – Мне еще Ванька Сидорчук сказал, что мы так в яслях на горшках сидели. Баб, я ему всю куртку порвала, чтоб не обзывался.

– Правильно, девочка моя, – придавила головку девочки к своей груди Клавдия. – Правильно. Надо же – на горшках! А то он помнит!.. Постой-ка, Сидорчук… у него же папа в администрации района! Яночка! Зачем же ты мальчика обидела? Ну, как некраси-и-иво! Я вот так себе представила – и правда, немного похоже, как твой Сидорчук говорит… Кака! Прекрати хихикать!.. Яночка, ты у нас глазастенькая такая, а вот скажи, что там наш дедушка делал, пока я на этой горке, как в яслях… кхм… Чем там занимался наш дедуля?

Девочка сморщила носик и пожала плечиками:

– А он ничем не занимался. Он только к одной тетеньке подошел, а потом еще к одной… Баб, он там много тетенек обошел. А! Он потом еще к одной подошел, у нее таки-и-ие лыжи красивые! Все прям черные и прям красные! – Яночка от восторга ухватилась за пухлые щечки. – А наш дед Кака подошел и стал ей тыкать в лицо корягой. А тетенька сначала отворачивалась, а потом уехала. А к деду Каке зато какие-то люди подъехали на лыжах, и он долго руками махал. И все. А потом к нему больше никто не подъезжал. Только бабушка чья-то хотела сумку нашу стащить, но у нее не получилось, она ее поднять не смогла.