Маргарита Южина - Позади на лихом коне

– Юра! Лодовский! Трус! А как же женщины и дети?! – восклицала со слезами в голосе Тайка уже на лестничной клетке.

– Анисья! Ты не переживай, ничего страшного, честно! Я сейчас прибегу, все расскажу! Минут двадцать подожди! – кричал Лодовский, несясь через две ступеньки вниз и начисто забыв про услуги лифта. – Да, и не бойся!

Тайка уселась на пол перед телевизором и стала ждать, когда начнется стрельба. В том, что стрелять будут, она не сомневалась, недаром же этот бесстрашный идальго Лодовский слинял со скоростью звука, едва разглядел пулемет. Ну и пусть! У Тайки запершило в горле, но разреветься ей так и не пришлось – вернулся Лодовский.

– Ты что? – уставился он на скрюченную Тайку. – Успокойся, никто на тебя не зарится, да еще и не было случая, чтобы из подзорной трубы убивали. Тебе же самой нравится в чужие окна заглядывать, а тут тобой любовались. И только-то.

Вскоре приехал Касаров. Утреннее посещение Луи испортило ему настроение, и сейчас Марк был чернее тучи. Ни Лодовский, ни Тайка не могли улучить момент, чтобы рассказать ему о случившемся. Псевдожену просто распирало от нетерпения, так хотелось посудачить, но кто же не знает, что мужчину следует сначала накормить, а потом уж можно и в душу к нему в тапках.

– Мужчины! Прошу к столу. Ужин совсем вас заждался, – пропела она и поставила перед каждым тарелку с подогретой курицей.

Касаров накинулся на еду и вскоре действительно начал потихоньку оттаивать, даже попытался сделать Тайке комплимент:

– Тая, ты теперь уже на кухне вполне освоилась, вон как замечательно готовить стала! И вкусно, и нанимать никого не придется.

У Тайки молнией сверкнула мысль.

– Марк! Как же мы раньше не догадались! Мы можем вернуть теперь домой твою Элину!

Марк, положив в рот кусок курицы, так и застыл. Но Тайка, ничего не замечая, тарахтела, радуясь, что такая ценная мысль пришла ей в голову.

– Она просто вернется, а слухи распустим, что это новая кухарка! А уж чем она тут будет заниматься, никого не касается. Все равно самые близкие знают, что я – Элина не настоящая!

– Как это ты мадам Касарову за кухарку выдашь? – обиделся за брата Лодовский.

– А что такого? Жить захочешь, еще и не так назовешься, – не сдавалась Тайка. – Зато Марк будет совершенно счастлив, точно?

Марк согласно закивал, говорить мешал полный рот.

– Ну давай, Лодовский, звони Элине, обрадуй ее и скажи – пусть собирается. Давай, видишь, Касаров окорочком давится!

Лодовский послушно набрал номер телефона профилактория. В трубочку полились ласковые просьбы простить за поздний час и позвать к телефону Белову Элину Михайловну. Далее лицо родственника стало быстро менять и выражение и цвет.

– Как это нет? Когда? Совсем? Сейчас мы приедем! – Лодовский удрученно посмотрел на брата, тот наконец прожевал кусок и обрел способность говорить.

– Ну что? Ну говори же, черт!

– Там сказали, что у нее два дня назад закончился срок и она благополучно выбыла.

– Куда?! Куда она выбыла? – тряс Касаров за плечи несчастного брата. – А где Артем? Он же ее охранять должен!

– Надо ехать в профилакторий и все узнать, давайте, шевелитесь, – бросила Тайка и кинулась одеваться. – Я еду с вами, даже не думайте меня дома оставить!

Через полтора часа они уже знали из первых уст, что Элина Михайловна благополучно отбыла домой. Дежурная сестра, одаренная денежной купюрой, самолично притащила медсестричку, которая и провожала Белову из оздоровительных покоев. Худенькая, перепуганная Таня клятвенно божилась, что женщину ждало авто белого цвета, ни номера, ни модели девушка назвать не могла. Но отметила, что Элина была радостна, весела, что-то напевала и даже щелкнула по носу ее, Таню, что со стороны Элины Михайловны было знаком особого расположения. Про телохранителя Элины Танечка ничего не знала, но машина была точно белого цвета.

– А у Артема какая? – негромко спросила Тайка.

– У него темно-синяя, почти черная «девятка», – ответил Касаров.

Из всего сказанного было ясно, что Элина уехала сама, а Артем исчез в неизвестном направлении.

Касаров, Лодовский и Тайка, подавленные, направились домой. На Марка тяжело было смотреть, то ли он мучился от ревности, то ли всерьез боялся, что драгоценную половину наглым образом спер кто-то из завистников. Лодовский не выдержал первый:

– Марк, заверни вон в ту кофейню у дороги. Надо подумать, кое-что обговорить.

Касаров был равнодушно послушным, без жены для него ничего не существовало.