Карл Хайасен - Двойная наживка

Демократичная природа окуня делает его идеальной мишенью в рыболовных турнирах и весьма выгодным для рекламы снасти. Поскольку большеротый окунь из Сиэтла ничем не отличается от своего двоюродного брата из Эверглейдса, дорогой рыболовный инвентарь не нуждается в переделке применительно к регионам а, следовательно, в этом не нуждается и его реклама. Поэтому начинающие ловцы окуня всюду оснащены одинаково, начиная от грузовиков и кончая одеждой и снастью. На любом водоеме, в любом округе, городском или сельском, братство окунеловов по одежде и оснащению узнается безошибочно. Главная цель – поймать одного из этих причудливых, больших окуней, известных как «ланкеры» или «хоги». Во многих частях страны рыба, весящая более пяти фунтов, считается трофеем, и для страстных ловцов окуня обычное дело – иметь на стенах своего дома три-четыре подобных экземпляра: одного для гостиной, другого для кабинета и так далее. Географически места обитания действительно гигантской рыбы весом от десяти до пятнадцати фунтов ограничены влажными районами Глубокого Юга, особенно штатами Джорджия и Флорида. В этих районах охота за величайшим в мире окунем ведется бешено и безжалостно, для соревнующихся рыболовов высшей лиги главный приз в двухдневном соревновании может составить 75 тысяч долларов. Если погода в эти дни плохая или вода слишком холодна, то главный приз может выиграть и изящный четырехфунтовый окунь. Хотя гораздо более вероятно, что для победы в турнире понадобится «ланкер», но немногие рыбаки могут поймать его всего за два дня.

Рыбаки, приезжающие только на уик-энд, гордо подчеркивают, что самый большой окунь был пойман не участником турнира. Он был пойман на излучине реки в омуте, называемом Озеро Монтгомери, девятнадцатилетним фермером из Джорджии по имени Джордж У. Перри.

К тому же юный Перри никогда не слышал о приборах Лоранса для обнаружения рыбы или приспособлениях Трастера для протягивания блесны, или графитных стержнях Фенвика для подсечки. Перри поехал рыбачить в простой весельной лодке и прихватил с собой единственную наживку на окуня, которую имел: побитого речного голавля. Он поехал на рыбалку, оттого что семья его была голодна и вернулся с большеротым окунем, который весил двадцать два фунта и четыре унции. Шел 1932 год. С тех пор, несмотря на все достижения в технологии рыбной ловли, никто не смог втащить в лодку окуня, хотя бы приближавшегося по размерам к трофею Джорджа Перри, которого тот вместе со своими домочадцами не замедлил съесть. Сегодня мемориальная доска, увековечившая память об этом большеротом левиафане, стоит на шоссе 117 близ города Ламбер, в штате Джорджия. Она стоит как издевка, как презрительный вызов современным ловцам окуня со всей их адской электроникой. Некоторые ихтиологи набрались наглости утверждать, что чудовище с озера Монтгомери было крайним случаем рыбной мутации, и потому, дескать, этот рекорд никогда не будет побит ни одним рыбаком. Тем не менее Дики Локхарт каждый раз в конце своей передачи «Рыбная лихорадка» провозглашает, тараща глаза и грозя пальцем в камеру: «Джордж Перри, на следующей неделе твоя несчастная камбала отойдет в историю!»

В тот уик-энд не было никаких соревнований, и Дики Локхарт записывал передачу. Он снимал на озере Кисими, неподалеку от парка «Мир Диснея». Эта серия называлась: «Охота на хога». Дики был нужен окунь весом более десяти фунтов: меньшие не считались хогами.

Как всегда, он использовал две лодки: одну, чтобы ловить рыбу, другую для съемочной группы. Как и большинство ведущих телепередач о рыбной ловле, Дики Локхарт снимал на видеоленту, потому что она была дешевле, чем шестнадцатимиллиметровая кинопленка, и ею можно было пользоваться многократно. Кинопленку невозможно было использовать для съемок передач о ловле окуней, потому что могло так случиться, что в течение двух-трех дней вы снимали лишь людей, забрасывающих наживку и сплевывающих табак. И никакой рыбы. С видеопленкой неудачный день не подрывал бюджета, потому что вы просто стирали записанное и снимали заново.

Дики Локхарт ловил окуней все утро, но попадались все маленькие, двух-трех-фунтовые. Он мог определить вес, как только рыба попадалась на крючок. И чаще всего яростно волочил несчастную рыбу по воде к лодке.

– Проклятье, – кричал он, – перемотайте эту фигню и попробуем еще раз.

Во время перерывов Дики становился все более напряженным и все больше сквернословил.