Карл Хайасен - Двойная наживка

Когда новость о смерти Роберта Клинча достигла лаборатории, доктор Пемброк был занят тем, что разглядывал обыкновенную бородавку, срезанную с большого пальца руки фермера, выращивающего арбузы. Коричневый чешуйчатый бугорок не представлял собой приятного зрелища, но оно было бесконечно более предпочтительно, нежели раздувшееся лицо мертвого ловца морского окуня. Доктор пытался увильнуть, делая вид, что он сильно занят у микроскопа, но помощник шерифа терпеливо ждал, листая какие-то брошюры по дерматологии. Наконец доктор Пемброк сдался и сел на заднее сиденье полицейской машины, чтобы поехать в морг.

– Вы можете сказать мне, что случилось? – спросил доктор Пемброк, подавшись вперед.

– Это Бобби Клинч, – через плечо ответил помощник шерифа. – Похоже, его лодка перевернулась на озере.

Доктор Пемброк почувствовал облегчение. Теперь у него была теория. Скоро он узнает причину смерти и вернется к бородавке. Может быть, все не так и ужасно.

Полицейская машина подкатила к красному кирпичному зданию, в котором помещался морг округа. Когда-то оно сдавалось в аренду под ресторан «Бургер Кинг» и не ремонтировалось с тех пор, как его купил округ. В то время как вывеска «Бургер Кинг» была снята (и продана клубу студенческой общины колледжа), прилавки, кабины и окошко, через которое когда-то подавались блюда, оставались точно такими же, как в былые дни. Как-то однажды доктор Пемброк написал письмо окружной комиссии и высказал мысль о том, что ресторанчик-забегаловка едва ли подходящее помещение для морга, но члены комиссии кратко возразили, что это единственное место в Харни с встроенной морозильной камерой.

Заглянув в окошко, доктор Пемброк увидел толстого человека с красным, как бы расплющенным лицом. Это был Калвер Ранделл, плечи которого, насколько помнил доктор, были покрыты коричневыми, сливающимися друг с другом родинками. Из них была взята биопсия, и сделано это было мастерски, но родинки были признаны доброкачественными.

– Эй, док! – сказал Калвер Ранделл, когда доктор Пемброк вошел в комнату.

– Хэлло, – ответил врач. – Как там ваши родинки? – Гистологам редко удается видеть пациентов целиком, поэтому они, как известно, снискали себе репутацию косноязычных, когда речь заходит о легкой светской болтовне.

– Родинки рецидивируют сотнями, – отрапортовал Калвер Ранделл. – Моя жена берет фломастер и развлекается игрой «соедините все точки», разрисовывая меня от шеи до ануса.

– Почему бы вам не придти на прием и не дать мне их посмотреть?

– Нет, док, вы сделали все, что могли. Я привык к этим чертовым штукам, и Дженни тоже. Мы извлекаем из этой ситуации, что можем, и не принимаем ее близко к сердцу, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Калверт Ранделл держал лагерь для рыболовов на озере Джесап. Он сам не увлекался рыбной ловлей, но любил заниматься поставкой живой приманки, главным образом червей и золотого леща. Он также исполнял обязанности официального весовщика во время некоторых престижных американских турниров по ловле окуня, и этой честью Калвер Ранделл был обязан своей длительной (в течение всей жизни) дружбе с Дики Локхартом, чемпионом по ловле окуней.

– Это вы нашли погибшего? – спросил доктор Пемброк.

– Нет, мальчики Дэвидсона.

– Которые? – спросил доктор Пэмброк. В округе было три ветви Дэвидсонов.

– Дэниел и Дэзи. Они нашли Бобби плавающим в болоте и отбуксировали его в лагерь рыболовов. У нас нет катафалка, и я использовал свой грузовик.

Доктор Пемброк перелез через прилавок туда, что когда-то считалось кухней «Бургер Кинга». С некоторым усилием Калвер Ранделл последовал за ним. Тело Роберта Клинча лежало на длинном столе из нержавеющей стали. Зловоние было ужасающим – смесь запахов влажного трупа и окаменевшего французского жаркого.

– О Боже! – сказал доктор Пемброк.

– Знаю, – ответил Ранделл.

– Сколько времени он был в воде? – спросил доктор.

– А мы надеялись, что это вы нам скажете, – ухмыльнулся помощник шерифа, стоявший у прилавка: будто бы в ожидании ванильного коктейля.

Доктор Пемброк ненавидел утопленников, а этот был особенно «хорош». Глаза Бобби Клинча были выпучены и почти «вывалились из орбит», словно держались на пружинах. Разбухший язык торчал изо рта мертвеца, как жирный медный угорь.

– Что произошло с его головой? – спросил доктор Пемброк.

Казалось, во многих местах на голове Роберта Клинча волосы были выдернуты, обнажив свежие ссадины на черепе, что оставляло впечатление разграфленного на секции черепа рокера-панка, прическа которого была не закончена.