Иоанна Хмелевская - Кот в мешке

– Нет! – горячо перебила меня Беата. – Никакие не шуточки, та самая пропавшая коллекция, никому другому не изобразить крохотных зверей с подобным мастерством, это произведение великого мастера. Не исключено, что кто‑то где‑то сделал копию коллекции, я не искусствовед‑историк, а просто ювелир по золоту, но не сомневаюсь; мы любуемся творением гениального мастера!

– Не удивительно, что из‑за этих финтифлюшек люди шли на смерть. Вряд ли копия так привлекала их.

Мажена обрела наконец голос.

– Конечно, так оно и есть! Вспомните: журнал о потерянных исторических драгоценностях, появление Падальского, кошачьи мешки, которые уже давно ищут в твоем доме, гибель искателей…

– Шахматы… – подсказала Алиция.

– При чем тут шахматы, о них никто не знал, они же не побывали в кошачьем мешке, а являются фамильной драгоценностью вашего рода и испокон веку были в вашем семействе? Не украла же их твоя свекровь! И поиски Падальский начал раньше, еще до того, как мы нашли шахматы. Вспомни, недаром все искатели так рвались к кошачьим мешкам, они должны были знать о коллекции. Падальский уж точно знал.

– Такой он ясновидец? – не верила Алиция. – Телепат? Знал, что какой‑то там король, скорее всего Карл или Франц‑Иосиф, ехал поездом в Копенгаген, разложил свою коллекцию, чтобы полюбоваться ею в вагоне датского поезда?..

– Нет, я с ней не выдержу! Не видишь, что перед тобой?!

Алиция была упрямой, уж я‑то это прекрасно знала. Вот и здесь стояла стеной.

– Вижу, вижу, не такие вещи люди теряют. Тут как‑то по телевизору показывали передачу, некто потерял в поезде крупный бриллиант и целый год не обращался к железнодорожным властям. Я не верю в Ноев ковчег. Откуда Падла вообще мог узнать о нем? И сам догадался, что это лежит у меня в одном из мешков? Да еще, такой гений: сообразил, что я не имею о золотой коллекции ни малейшего понятия. Ха‑ха‑ха! Ерунда все это.

Мажена опять рухнула в кресло и схватилась за голову. Беата извлекла из своей сумки лупу и принялась внимательно разглядывать фигурки. Павел занялся тем, что принялся выстраивать их по размеру. Я подсунула ему вторую собаку, найденную мною в вате. Алиция машинально пристроила в очередь две змеи.

Из экзотических животных в коллекции были представлены слоны, львы, верблюды, крокодилы, обезьяны и гепарды. Не хватало многих, в том числе холерного жирафа. Если этот зоопарк и в самом деле произвел на свет Бенвенуто Челлини, он мог, скажем, лично не знать ни шакала, ни гиены. Но им, опять же, ничто не мешало затеряться. И все равно, даже не полная, коллекция представляла собой потрясающее сокровище!

– Да, это творение великого художника, – заключила Беата, откладывая в сторону лупу. – Вот в этом я не сомневаюсь. Все остальное – загадка. О расцарапанном Падле высказываться не буду, не знаю я этого человека. Ему наверняка что‑то было известно, это очевидно. Вы заметили, среди фигурок нет тигра, зубра, белого оленя, а они были известны в Европе с давних пор, так что, возможно, часть коллекции отсутствует. Может, и по вине Падлы, может, он ее разыскивал целые годы. Но ты‑то, Алиция, почему не хочешь поверить, что в твоем доме найден пропавший Ноев ковчег? Почему упорствуешь?

– Я не упорствую, – возразила Алиция, – я пытаюсь осмыслить все это. Я и в шахматы не верю.

– Ну, знаешь! Собственными же глазами их видела! – не выдержала я.

– Что из того? А ты помолчала бы, когда старшие говорят.

– Ослица!

От ослицы слышу! Ну не могу я поверить в то, что в моем доме почти одновременно найдены платиновые шахматы и ренессансные произведения искусства. Одно за другим, на одной неделе! Так не бывает. Это не укладывается в голове и противоречит здравому смыслу. В жизни так не бывает. Во всем этом я чую какой‑то подвох и думаю, что‑то здесь не настоящее.

– А на копию ты согласишься?

– Копию чего?

– Может быть, лишь копия ковчега. Вот, представь себе: пылесосила ты, скажем, портрет одной из твоих фривольных бабок, и на обратной стороне портрета обнаружилась картина Рембрандта.

– Я бабок никогда не пылесосю.

– Нет, я с ней больше не выдержу… Не ты, кто‑то другой пылесосил. Эльжбета, Аня, Малгося, кто угодно. Пылесосила и обнаружила Рембрандта. Ты бы тоже в жизни не поверила. А если бы выяснилось, что это не оригинал, но очень хорошая копия, современная. Тогда бы ты смогла поверить?

Алиция задумалась, не зная, на что решиться.

– А кто ее писал, эту копию?

– Не знаю, не имеет значения. Какой‑нибудь кузен, у вас в семье полно художников. Тогда бы ты поверила?