Иоанна Хмелевская - Кот в мешке

Подоконник рухнул, а Беата излишне стремительно уселась на пол, отчего накренилась и большая полка на стене с цветами. Рухнуло все: коробки с фотографиями, светильники разного калибра, кучи бумаг и целая кипа телефонных книжек, автомобильных и географических атласов и карт. Самое же ужасное – грандиозный вал горшков с цветами как с подоконника, так и с полки. Драцены, папоротники, плющи, аспарагусы, цикламены, одна орхидея, фиалки и прочее образовали весь в цветах и листьях огромный мамаев курган, из‑под которого Беата со стоном пыталась выкарабкаться.

Первой у кургана оказалась хозяйка и страшным голосом приказала несчастной жертве не двигаться.

К этому времени Беате удалось уже встать на четвереньки, но несчастная послушно замерла в этой неудобной позиции, отлично сознавая, что на ее спине могло сохраниться энное количество уцелевших растений или тех, чьи корни еще торчали в накренившихся, но не упавших горшках. Алиция пыталась спасти хоть часть своих любимцев.

Все остальное следовало бы прикрыть большим зеленым занавесом. Нам не хватало рук. Павлу случайно удалось сохранить невредимым целый ящик проклюнувшейся рассады, почему‑то оказавшийся у него в руках. Правда, потом оказалось – руки сплошь в синяках и царапинах. Беате запретили вставать до тех пор, пока она не найдет ощупью под курганом упавший кол и вновь не подопрет им подоконник. Чтобы не потоптать растения, Мажена расставила вокруг мамаева побоища табуретки, передвигаясь по которым передавала мне цветочки и, почему‑то, главным образом плющи, так что в один прекрасный момент я обнаружила, что стою вся опутанная плющом и наверняка останусь в таком состоянии до конца жизни.

Приведение в порядок бардака в мастерской можно было отложить на неопределенное время, а вот спасать цветочки, любимые детища Алиции, следовало немедленно.

***

Вся спасательная операция заняла у нас ровно один час двадцать минут.

Усаживаясь на своем привычном месте за столом с чашечкой кофе в руках, Алиция с удовлетворением отметила:

– Было бы хуже, если бы обрушился только подоконник. Хорошо, что и вещи с полки полетели, было на что опереться растениям. Беата, вылезай же оттуда!

Мы все тоже усаживались за стол, предварительно приготовив себе излюбленные напитки. Наслаждаясь заслуженным отдыхом, каждый из нас тоже старался выискать в минувшей катастрофе хоть что‑нибудь положительное.

Мажена, например, искренне радовалась, что не полетела на пол еще и соседняя полка.

– Просто чудо! – щебетала она. – Ведь тогда полетела бы на пол вся твоя коллекция, а керамические лошадки наверняка бы разбились. Как же та стенка устояла?

– Потому что стоит отдельно от полки, они были смонтированы каждая сама по себе, самостоятельно. Беата, я тебе говорю!

– Сейчас! – сдавленным голосом отозвалась Беата, все еще скрюченная в углу. – Алиция, тут у тебя сохранились телефонные книги еще 1969 года!

– Подумаешь! – фыркнула я. – Вот невидаль! Да у меня есть и с 1958 года.

А Беата никак не могла оторваться от обнаруженных сокровищ:

– И железнодорожные расписания начала века… Я бы встала, но хорошо бы мне кто‑нибудь помог, я не ручаюсь за проклятый кол, не говоря еще о каком‑нибудь закатившемся шарике.

– Павел, помоги женщине! И чтобы больше я не слышала о наведении порядка. Цветочки почти все уцелели, а это главное.

Я вслух удивилась, как это они у нее растут при таком малом количестве земли в каждом горшочке.

– На питании… Павел, Беата! Да пусть же они наконец вылезут оттуда! Смотреть на них не могу!

Похоже, названные лица занимались в углу и делом, ибо, поднявшись, с триумфом в один голос заявили:

– А у нас тут новый кошачий мешок обнаружился!

– Он был засунут в самый угол и совсем незаметен, – пояснила очень растрепанная Беата. – Стоял под подоконником между колом и полкой. И похоже, новый, непотрошеный.

Алиция удивилась:

– Надо же, я о нем и не знала. Вернее, напрочь забыла. Пока оставьте его, идите сюда, кофейку выпейте. Содержимое мешка оставим на десерт. И вообще, мне кажется, что неплохо было бы какой‑нибудь ужин соорудить. Или это только я такая голодная?

Никаких ужинов! – категорически возразила я. – Ужины потом. После этой каторжной работы нам полагается какая‑то награда, а самой лучшей, по‑моему, будет свеженький кошачий мешок. Хлеба и зрелищ! То есть сначала зрелищ. Видите, мешок не очень набит, похоже, еще не вскрытый.

Мажена жалобно протянула: