Хелена Секула - Туз пятой масти

Пусть знает, за что получил по морде, пусть знает, что в его паршивые дела вмешивается кое-кто значительно сильнее и беспринципнее, чем он сам. И подписалась: Пиковая Дама. По-щенячьи, конечно, получилось, что-то вроде знака Зорро. Кажется, подсознательно я хотела, чтобы он догадался, кто его противник. М-да, последовательности мне явно не хватало.

На что я рассчитывала? Что Банащак перепугается и отцепится от моей мамы, что из нашего дома исчезнет Омерович и настанет мир и покой? Наивная…

А вскоре мама получила повестку из прокуратуры в связи с автомобилем, который с недавних пор стоял у нас в гараже. Она металась всю ночь. Я знаю, поскольку тоже не спала… А утром позвала нас с Анелей.

Лицо у матери было измученное и поблекшее, под глазами круги. Стараясь не встречаться с нами взглядом, она попросила, чтобы мы подтвердили нечто вроде алиби. Иначе это не назовешь.

Я была потрясена, не верила своим ушам! Моя мать сознательно склоняет меня ко лжи, к тому же перед прокурором. А как же этика, как же ответственность за дачу ложных показаний?

Человек удивительно суров по отношению к ближним. Ведь все последние месяцы я врала напропалую, без перерыва и всем подряд, но просьба матери шокировала меня.

В первую минуту я не нашла что сказать, выручила Анеля с ее гибкой моралью, пригодной для любых обстоятельств.

Мать больше не упоминала об автомобиле, а я какое-то время надеялась, что все проблемы разрешатся без меня.

Ничего не разрешилось. Поэтому я отослала Банащаку очередную анонимку, а на улицу по-прежнему не смела выходить без Лешека и Павла.

Атмосфера вокруг меня начала сгущаться, и наконец наступил вечер, когда уже и родной дом перестал быть безопасным. Я умирала со страху, а ребят под рукой не было. Тогда, забыв свои принципы, я позвонила Конраду и доверила ему этот проклятый пакет. Я была благодарна, что он не стал спрашивать о содержимом.

А потом на моих ребят снова напали хулиганы, вооруженные бритвами и кастетами, вчетвером. Гориллы Банащака не оставляли нас в покое. Я была уверена, что Банащак понял, кто такая Пиковая Дама. Но теперь я ни в коем случае не могла и не хотела ему уступать. После этой драки я отправила еще одну анонимку – пусть не думает, будто мы испугались. Но я знала, что тянуть больше нельзя, надо решаться на последний шаг.

И я направилась в «Омар». Лешека и Павла попросила остаться у дверей, но они и слышать об этом не желали. К тому времени ребята отдавали себе отчет, что дело опасное и серьезное, но успели втянуться в эту игру и не собирались пропускать развязку.

Банащак увидел меня, как только мы переступили порог кафе, и скорчил такую морду, что мне на мгновение померещилось, будто он вот-вот оскалит клыки.

Сознание, что мои сопровождающие на голову выше Банащака, да к тому же борцовской комплекции, придавало храбрости. Я шла, уставясь в какую-то точку над головой Банащака. Дорого мне стоило сохранить бесстрастное лицо. Еще труднее было преодолеть слабость в ногах и проглотить комок в горле. Я сама не знала, что такое со мной: то ли до смерти испугана, то ли просто волнуюсь, как актер перед выходом на сцену. Несколько шагов, что отделяли меня от Банащака, показались нескончаемой дорогой. Самой длинной в жизни.

Но и этой дороге пришел конец, дальше идти было некуда – мы стояли перед Банащаком.

В голове моей образовалась звенящая пустота. Я молчала, не зная, с чего начать, и тогда вперед выдвинулся Павел. С хулиганским видом он покачивался с носка на пятку, руки в карманах, на лице гуляет издевательская улыбочка.

– Ну что, лох, соскреб с асфальта остатки своих сопляков? – процедил он сквозь зубы.

Меня накрыла волна благодарности. Что бы я делала без этих ребят?! Никакого заранее заготовленного сценария у меня не было и в помине. Если бы не Павел, который почувствовал мое отчаяние, наверняка бы выставила себя последней идиоткой.

– Что это значит… – неуверенно начал Банащак. Было видно, что он действительно испугался. Стиль Павла явно произвел на него впечатление. – Что такое… – повторил он и сделал жест, словно хотел оттолкнуть Павла.

– Стоять! – Лешек слегка пихнул Банащака плечом. – Давай-давай, слушай!

– В следующий раз мы тебя с твоими ковбоями через воронку в гроб вольем, – безмятежно продолжал Павел.

– Дошло, дедок? – решил вставить свое слово Лешек. – Подтверди прием.

– Угу, – буркнул Банащак.

Я не верила ни ушам, ни глазам своим: ну надо же, какой кроткий!