Иоанна Хмелевская: Просёлочные дороги [Окольные дороги]

— Зачем? — перебила я. — Он не знал, что сокровища спрятаны в колодце, в Тоньче?

— Не знал, до такой степени Эдита с ним не откровенничала. Карту её он видел, понял, что где-то поблизости должно быть одно из поместий Радзивиллов. Да, кстати, карта Эдиты и в самом деле была на куске старой немецкой штабной карты, не знаю уж, где она её раздобыла. Может, у кого из своих немецких любовников позаимствовала, ну и обозначила на ней место, где спрятаны сокровища. Должно быть, собиралась достать сокровища с помощью своего тогдашнего мужа, Доробека-старшего. Самого старшего! Собираясь бежать в Канаду, видимо, договорилась с ним, что он достанет драгоценности и привезёт ей. Но получилось так, что муженька посадили за решётку, она сбежала с картой в Канаду и никогда уже не обращалась к бывшему мужу за содействием. Её внук, Доробек-младший, подслушал разговоры бабки со своим отцом, узнал о спрятанном сокровище, узнал, что Тереса почему-то гоняется за бабкой, подумал, что гоняется за теми же сокровищами, вот и решил её похитить, чтобы все выпытать.

— А за моей плёнкой почему они охотились? — хотела знать тётя Ядя.

— Во-первых, боялись, что она может стать вещественным доказательством их преследования вас.

А во-вторых, надеялись, что фотографии помогут им понять истинные намерения Тересы.

— А Янека зачем они похитили?

— А тут уж панна Эдита совсем запаниковала и решила — пан или пропал. А вдруг Тереса и в самом деле отвяжется?

— Интересно, как же его сторож не поймал на рыбных прудах? — спросила Лилька. — Их же всегда стерегут.

— Эдита хорошо заплатила сторожу, И очень надеялась, что случай с похищением отца испугает вас и вы оставите её в покос. Или хотя бы засядете надолго в Чешине в поисках отца, а она тем временем спокойно смотается в Тоньчу. Вот и металась между Чешином и Тоньчей, а следом за ней метался молодой Доробек в надежде, что сокровища все-таки достанутся ему, а не бабке.

— Смешно слышать — Эдита «бабка», — вздохнула Тереса.

— И откуда ты это все знаешь? — поинтересовалась я. — Панна Эдита откровенничала с тобой?

Марек сделал невинное выражение лица:

— Панна Эдита не откровенничала, но ведь оба Доробека прекрасно говорят по-польски. А человек в раздражении…

— Особенно, если этот человек опасается, что его привлекут к суду за похищение другого человека, — подсказала я. — Правильно? Из двух зол… уж лучше пооткровенничать.

— Только бы наследники дяди Витольда не прослышали про клад в колодце, — озабоченно проговорила тётя Ядя. — Ведь ни за что не поверят, что мы из колодца повытаскивали все до последнего.

В поисках какой-нибудь закатившейся жемчужинки сотрут с поверхности земли всю Тоньчу…

— Они прежде всего не поверят, что мы все передали в государственную казну, — поправила её Лилька. — И с поверхности земли сотрут нас…

О завершении афёры мы узнали из письма Тересы, написанного после её возвращения в Канаду. Письмо дышало мстительной сатисфакцией. Надежды Тересы оправдались полностью.

Мы узнали, что Том Уолтерс сам отправил жену в Польшу за спрятанным ею сокровищем, о котором она многократно рассказывала ему и которое, собственно, повлияло на решение миллионера жениться на Эдите. Впрочем, не только жениться, но, что гораздо важнее, и не развестись, ибо у миллионеров есть такое обыкновение — многократно жениться и разводиться. Панна Эдита вернулась из Польши без сокровищ, что весьма отрицательно сказалось на отношении к ней мужа. Последний тут же переписал завещание в пользу своих детей от первого брака. Но это ещё не все!

Тересе не было никакой необходимости раскрывать глаза супругу-миллионеру на прошлое его жены. Это сделал молодой Доробек в отместку бабке за то, что она не собиралась делиться с ним своим богатством. Разозлённый полным провалом своих собственных планов, он отправил в письме бабкиному мужу-миллионеру копию свидетельства о её браке со своим дедом Доробеком. Наверное, оригинал стащил у отца. Панну Эдиту судили за бигамию (двоемужие), о чем немедленно узнали все канадские садоводы-любители.

— Ну и говори после этого, что нет справедливости на свете! — вскричала Люцина, не веря глазам! своим.

Мамуля о чем-то задумалась, старательно складывая только что прочитанное Тересино письмо.

— У нас ещё много родни в Воле Шидловецкой, — задумчиво произнесла она. — Родственники со стороны отца. Его предки испокон веку там жили. В Воле Шидловецкой я не была уже больше сорока лет, но сдаётся мне, там тоже есть какой-то колодец…