Наталья Никольская: Зловредная жертва

– Несмотря на все мои усилия, нам не удалось избежать разговора на повышенных тонах, – повествовал Модест, – баба Ася ушла, как говорится, хлопнув дверью, а Александра была настолько возбуждена, что позволила себе не совсем допустимые выражения в адрес бабушки Аси.

– Матюкалась? – сочувственно поинтересовалась бабуся.

– Что вы! Моя невеста – девушка исключительно порядочная и даже в мыслях никогда не позволит себе ничего такого. Просто она кричала, что когда-нибудь, простите, прибьет эту ненормальную старуху, – ставшим уже привычным жестом Модест поправил очки и продолжил:

– Мы живем на первом этаже, окна часто открыты, поэтому вполне вероятно, что содержание скандала стало достоянием общественности нашего дома.

– Да это не первый этаж, а бабка твоя за рупор социализма работает, – опять подала голос бабуся, – сама выносит грязь из дому, да приукрашивает в меру своей фантазии.

– Может быть, – печально согласился Модест. – Итак, теперь вам все известно, и я изложу суть проблемы. Нам просто необходимо, чтобы бабушка как можно быстрее нашлась. Во-первых, мы беспокоимся, а во-вторых, – рука Модеста привычно потянулась к очкам, но на полпути замерла и вернулась на место. Видимо, неуверенность, которая провоцировала этот жест, сменилась, наконец, решительностью. – Во-вторых, с подачи приятельниц бабы Аси, подозрение в причастности к исчезновению бабушки может пасть на Александру. А она девушка слишком мягкая и ранимая, чтобы так грубо столкнуться с изнанкой жизни. Начнутся допросы, очные ставки, что там у вас… Она может не выдержать. Вот в этом и заключается суть моей, так сказать, просьбы.

– Простите за неприятный для вас вопрос – к сожалению, и в нашей работе присутствует доля той самой изнанки – вы абсолютно уверены в своей невесте? – мягкостью тона Игорь постарался сгладить остроту вопроса.

– Конечно, конечно, – засуетился Модест, – вы просто не знаете Сашеньку. Я даже ласково зову ее «Буренка из Масленкина», как в старом мультфильме: та же бесхитростность, те же глаза. Вот ваша помощница ее видела, она может подтвердить, что эта девушка не способна ни на какой недостойный, с точки зрения общества, поступок, – Красовский с мольбой посмотрел в темный угол, где притихла старушка.

– Точно! – хлопнула себя ладонью по лбу бабуся, – не про майонез, а про масло! – ее осенило, что еще в парке она пыталась вспомнить название мультфильма, очи главной героини которого напоминали ей глаза Сашеньки.

Модест немного подождал, но повторить свою просьбу счел бестактным. Он неловко повернулся к Игорю и вопросительно посмотрел ему в глаза.

– Знаете, – Игорь красиво выпустил очередное облачко ароматного дыма, – может, вам действительно не стоит торопиться? Представте, возвращается завтра ваша бабушка, живая и веселая, а дело уже раскручено? Слухи о расследовании могут просочиться в круг общения вашей родственницы, вероятна возможность возникновения очередного скандала.

– Душевный комфорт Сашеньки для меня важнее всего, – проникновенно сказал Модест, – а на счет того, что баба Ася может узнать о расследовании… – молодой человек лукаво улыбнулся, – то его можно объяснить исключительно заботой о ней самой.

– Решено! – хлопнул ладонью по столу Игорь, – беремся. Согласна, агент Евдокия Десятова?

Сашенька и Модест сидели в кабинете Игоря Костикова и старательно выдавали информацию, которая могла бы помочь в поисках их драгоценной бабушки. Сам Игорь восседал за солидном столом, баба Дуся мышкой приютилась в своем любимом уголке.

Игорь, задавая вопросы, пытался нарисовать для себя психологический портрет клиентки. Сначала Сашенька ему не понравилась. Он был равнодушен к блондинкам, даже натуральным, его тонкая, не чуждая излишнему эстетствованию натура совершенно не воспринимала полных женщин как привлекательных. Глаза, правда, были хороши даже на его придирчивый вкус. Чистого голубого цвета, обрамленные густыми, нереально длинными ресницами, они просто светились невинностью, чистотой и бесхитростностью. Но постепенно поистине мощная женственность этой девушки покоряла его, затягивала, парализовала способность к непредвзятому отношению.

Нет, не выдающаяся грудь и чувственные губы будили его мужское эго. Сама аура, витающая вокруг этой женщины, призвана была будоражить чувственность мужчин и дух соперничества у женщин.