Наталья Никольская - Зловредная жертва

– Что же ты, говоришь, с пенсии купила, а сама швыряешься?

– Так ты же кричала, что твоя потеря! – не растерялась Таиска.

Дальнейшее бабусе было уже не интересно. «Негр сделал свое дело, негр может уходить», – вспомнила она где-то услышанную фразу. Мысленно представив себя огромным, замотанным, почему-то в простыню, негром, она чинно удалилась с места происшествия, сопровождаемая уже выходившим за рамки приличия диспутом распоясавшихся старушек и восторженными подзадориваниями свидетелей.

Бабуся случайно оказалась на аллее в этот теплый, прозрачный день бабьего лета. Она проснулась поздно, когда лучи солнца уже нашли щелки в неплотно задернутых занавесках ее комнаты.

Сегодня она решила пренебречь добровольно взятыми на себя обязанностями по хозяйству и посвятить первую половину дня прогулке. Самокопание и долгое раздумие не были свойственны ее живой, подвижной натуре, но сегодня сам день настраивал на лирический лад, и старушка позволила себе предаться воспоминаниям.

Она вспоминала свою деревню с забавным и несколько агрессивным названием Вражино, тот день, когда совершенно неожиданно для себя и других приняла робкое приглашение своего внучатого племянника Игоря и переехала в Тарасов. Раньше баба Дуся и не думала о городе, но ее авантюрный дух давно тосковал в бездействии. У старых подружек было постоянное развлечение: бой с вечно пьющими и пытающимися замаскироваться под трезвенников мужьями, воспитание армии разновозрастных внуков, битва за урожай для прокорма ставшими городскими детей.

Бессемейной бабе Дусе воевать и воспитывать было некого. Но было бы несправедливым считать, что вселилась она в трехкомнатную квартиру внука для того, чтобы донимать его и Ирину, живших гражданским браком, нравоучениями и мелочной опекой. Если смотреть объективно, то бабуся, самым заурядным образом, поехала покорять город. И это ей удалось. Нет, старушка из Вражино не стала модной художницей или крутой шоуменшей, она нашла свое призвание в более опасной и захватывающей области общественной жизни: частном сыске.

Игорь Анатольевич Костиков или Горяшка, как с младенчества звала его старушка, был частным детективом с юридическим образованием и даже имел свое частное агентство, где в данный момент работал он и… баба Дуся или Бабуся, как в отместку за «Горяшку» еще в несознательном возрасте нарек ее внучатый племянник. Причем жалование старушка получала не за работу уборщицы и даже не в качестве архивариуса, а как полноправный агент сыска.

Как это получилось? Назойливая старушенция против желания Игоря распутала одно серьезное дело. Потом второе. «Hаppy end» третьего убедил молодого сыщика, что все это не случайно. Наблюдательность и пронырливость настырной бабуси давала результаты гораздо более положительные, чем логическое мышление и прекрасное образование молодого адвоката. Игорь сдался и официально принял престарелую родственницу на службу. Правда, службой это было назвать трудно. Контора находилась в квартире, где обитали Игорь, Ирина и бабуся, а в суть дела агентша вникала чаще всего с помощью замочной скважины. Молодой человек никак не мог признаться себе, что доминирующую партию в их деятельности играет все-таки сельская полуграмотная старушка, и частенько довольно бесцеремонно пытался ставить ее на место. Но это не помогало. И популярность агентства все возрастала.

Самодовольные воспоминания о последнем раскрытом с ее помощью деле и прервали две агрессивные старушки. Выполнив роль возмездия и покарав злодеек с помощью их же оружия – обвинения в игривом поведении, бабуся попыталась вновь настроиться на лирическую волну воспоминаний, но та уже улетела вместе с грешившим непостоянством ветерком.

– Простите, пожалуйста, – низкий, музыкальный голос окончательно добил ее попытки предаться воспоминаниям, – я просто не знаю, как вас благодарить.

Перед бабусей стояла та самая блондинка, видимо, поджидающая ее за поворотом.

– Эти кобры совсем меня достали, спасибо, что отшили их!

В подтверждение ее искренности неправдоподобно огромные голубые глаза, обрамленные длиннющими, щедро подкрашенными ресницами, подернулись влагой.

– Да ладно, – закокетничала бабуся, – проехали. Сама не выношу таких стервозин. Лучше расскажи, с чего это они озверели, а то будет меня злодейка бессонница терзать всю ночь напролет. – Бабуся была фанаткой Аллы Борисовны, а эта исковерканная фраза из песни уже давно запала ей в душу и ждала удачного применения.