Наталья Никольская - Не все то золото

Ольга и в детстве была мягкой, бескорыстной, доверчивой девочкой, причем доверчивость ее иногда доходила до глупости. При этом она совершенно не умела драться и постоять за себя. Да и теперь почти не может. Ее постоянно используют все, кому не лень, а ей отказаться, видите ли, неудобно! В итоге у нее же самой еще и неприятности. Да сколько раз такое было! А потом — выручай, Полина, — и слезы в три ручья. Вот как сказывается воспитание без твердой отцовской руки. А мама, то есть Ираида Сергеевна, вообще почти к нашему с Ольгой воспитанию никакого отношения не имела — воспитывала и наставляла на путь истинный нас бабушка Евгения Михайловна, в которой мы души не чаяли.

Дедушка наш рано ушел из жизни. Так что его роль фактически исполнял неродной нам человек — бабушкин хороший приятель, Лев Сергеевич. Зная его с самого детства, мы называли его не иначе как дедушка Лева. А он любил и баловал «своих» внучек, особенно Ольгу. Может быть, поэтому она совершенно неприспособлена к жизни, не умеет справляться с жизненными трудностями. Всегда у нас выходит, что ее проблемы приходится решать мне. Не знаю почему, но мой характер и склад ума совершенно отличается от Ольгиного. Вроде росли вместе, а так получилось. Наверное, я хотела быть похожей на дедушку Леву и во всем старалась подражать ему. Когда он что-нибудь вырезал для Ольги из дерева, я брала нож и старалась тоже что-то сотворить. В футбол с ним всегда играла только я, а Ольга сидела в сторонке и наблюдала. Ошибка природы, наверное… Зато Ольга впоследствии чуть ли не каждый день с ним встречалась. «Дедушка» наш был профессором в каком-то университете, в который Ольга потом и поступила. Преподавал он что-то, а вот что, не помню. Я в психологии не сильна.

На чем я остановилась перед тем как припомнить свое трудное детство? Эх, черт, на ударе же.

Не нравится мне вид Олежека. Как мотылек на булавке. Кто же мог ударить его с такой силой? Ясно одно — это хорошо тренированный, спортивный человек. Как я, например. Я, кстати, работаю тренером по шейпингу в фитнесс-клубе. Так что форму поддерживаю и могу дать фору любому мужику. Если на то вынудят жизненные обстоятельства. В смысле драки там или еще чего. И стреляю прилично.

Вот чего не пойму, так зачем надо было ножом убивать. Почему не застрелить, ведь проще? И человек долго мучиться не будет. Или убийца не хотел себя светить? Что-то я все время называю убийцу «он». Но это могла быть и женщина, с тем условием, что она имеет отличную физическую подготовку.

— Полин, глянь, — Жора влез в мои мысли и заставил отвлечься. — Паренек-то все же и с собой кое-что взял.

Жора извлек из руки Олега черный брелок с огромным количеством всяких кнопочек и прибамбасов. Я нажала на одну из них и прослушала гимн Советского Союза. Шутник был Олежек. Вот и дошутился. Больше я на кнопочки нажимать не стала, а пошла с брелоком в зал. Ольга с Ираидой Сергеевной сидели на диване. Ольга как раз заканчивала свой сеанс и приложила палец к губам, когда я зашла. Я быстренько захлопнула варежку и стала ждать. Все-таки и Ольга иногда может быть нужной и полезной, когда постарается.

— Ну, что? — поинтересовалась я у нее по окончании терапии.

Она покачала головой, что означало — «ничего интересного» или «все то же самое».

— Ладно. Ираида Сергеевна, что это? — спросила я и протянула брелок ей. — Вы это раньше видели?

— Да. Это Олега. Его брелок. Он всегда его носил с собой, никогда не расставался. В тот день, когда вы его увезли, он его оставил, забыл. Наверно, за ним и вернулся.

— Но как же он зашел в квартиру? Ключи мы вам, кажется, отдали вместе с золотом?

— Вот они, — Ираида Сергеевна показала на связку ключей, лежащую на столе, — ты сама их сюда положила.

Я кивнула.

— А ваши где?

— А мои у меня в кармане, — она вынула их и показала.

Значит, Олежек проник в квартиру либо через окна, либо заранее запасся дубликатом ключей.

— Жора… — я хотела попросить Жору вызвать экспертов для осмотра двери и окно, но Жора меня опередил.

— Полина, я сейчас осмотрел замок на двери и, насколько мне кажется, дверь открывали либо отмычкой, либо новыми ключами.

Так, значит. Догадка оправдалась. Но на всякий случай я обошла все окна — некоторые из них не открывались совсем, а некоторые маман даже не удосужилась расклеить. На зиму-то она их заклеила, а сейчас некоторые бумажные ленты были еще на месте. Следует отметить, что Ираида Сергеевна делать лишнюю работу не любила заклеивать, расклеивать, потом опять заклеивать — нудно же! А еще она никогда не открывала окна. Только форточки и балкон. Даже летом. Так что я смело могла утверждать, что через окна никто не влазил, а балкон был закрыт. Ираида Сергеевна воспитала в себе привычку такую, что когда она отлучалась из дома больше чем на два часа, она закупоривала все: окна, форточки, двери.