Дарья Донцова - Пряник с черной икрой

Гарик замолчал.

— Продолжай, — велел Макс, — выкладывай скорее, что нашел.

— Помните бывшего полицейского Николаева, который за нехилую мзду устраивал преступникам побег? — осведомился Игорь.

— Конечно, — ответил Костин.

— У него есть сын Григорий. Парень прекрасно учился, после окончания школы поступил в творческий вуз, на втором курсе стал сниматься в кино, на его счету несколько сериалов. Роли он исполнял эпизодические, но светился в телешоу на разных каналах. В конце концов его активность дала плоды — Грише предложили главную роль в большом проекте. Должен был сниматься детектив. Младшему Николаеву предстояло сыграть умного следователя, не имеющего личной жизни. Приличный гонорар, долгие съемки, а после выхода сериала на экран у актера точно появилась бы армия фанаток, и ему потом предложили бы другие роли. Считай, карьера состоялась. Сотни лицедеев о таком проекте мечтают. Пресса, тусовки, поездки по стране на фестивали, девицы за автографами в очередь выстраиваются… Короче, Гриша вытащил счастливый билет. На роль следователя было три кандидата. И режиссер, и продюсер хотели «незамыленное» лицо, им был нужен нераскрученный актер, но уже с опытом. Все кандидатуры подходили, но выбрали Николаева. Почему? Начальник рекламного отдела производственного объединения, которое затевало съемки, сообщил: «У Григория отец работает в полиции. Получится шикарный пиар. Я уже придумал мульку: Гриша с детства сидел у отца в кабинете, хотел стать следователем. Один раз подросток поймал на улице преступника, фото которого видел у отца в кабинете… Конечно, на самом деле этого не было, но кто проверять станет».

Гарик развел руками.

— А вскоре случился облом. Когда Григорий приступил к съемкам, папашу его сцапали сами знаете за что. Режиссер и продюсер обрадовались: теперь у сериала будет ну совсем оглушительная реклама. Однако главный инвестор, совладелец одного из крупных банков, потребовал немедленно заменить исполнителя главной роли. Съемочная группа попыталась переубедить его, объясняла: черный пиар даже лучше белого. И сын за отца не отвечает. Но денежный мешок, который пристроил на роль любимой девушки следователя свою молодую жену, отвечал: «Нет! Или Григорий идет вон, или уходит моя супруга. Естественно, вместе с деньгами, которые я собрался в проект вкладывать». Финансовый аргумент всегда самый убедительный. Сценарий переписали за пару часов. В середине первой серии следователя, которого играл Гриша, убил бандит. Вместо него появился другой полицейский.

Игорь замолчал.

— И где парень сейчас? — осведомился Макс.

Компьютерщик вздохнул.

— Я могу многое, но не все. Квартиру он продал. Куда подевался, неизвестно. Мобильный отвечает: «Номер не существует». Кредитки давно не работают, и вообще у них срок действия истек. Машину он продал, новую не купил.

— Вот вам и хваленый прогресс, — хмыкнул Костин, — чтобы исчезнуть, надо просто отказаться от всего электронного.

— Угу, — пробормотал Гарик, — простой такой человек с простой такой фамилией Николаев буквально испарился. Но…

Я вздрогнула.

— Повтори, что ты сказал!

— Простой такой человек с простой такой фамилией Николаев буквально испарился, — еще раз произнес Игорь. — Это присказка мерзавца. Он во время следствия постоянно эту фразу талдычил. И в жизни часто ее употреблял. Припев у него был: «Здрассти. Я простой такой человек, с простой такой фамилией Николаев». Когда я материалы дела листал, несколько раз эти слова видел, вот и прилипли к языку. А что тебя насторожило?

Я оперлась локтями о столешницу.

— Я в подъезде дома беседовала с консьержкой, и вдруг появился мужчина, пошел к лифту. Ната его остановила: «Простите, вы к кому?» Незнакомец вежливо ответил: «К Николаеву». Консьержка воскликнула: «Вы ошиблись, в нашем доме таких нет!» А потом тихо добавила: «Простой такой человек, с простой такой фамилией Николаев совсем в другом месте живет». Бормотнула и замолчала.

— Возможно, это элементарное совпадение, — прогудел Костин.

Я отрицательно покачала головой.

— Вряд ли. Наталья имеет ключи от всех квартир, она забирала йорка Люсю гулять, кормила собаку, когда Реутова отсутствовала. Консьержке совсем нетрудно было подсыпать в бутылку с водой снотворное и оставить ее на тумбочке. Реутова же, не подозревая ничего дурного, налила полную кружку и осушила ее. Это все объясняет. Нет никаких следов борьбы. Правильно, их и не должно быть, Надежда Владимировна сама выпила отраву, считая, что пьет минералку. Почему ее не смутила бутылка, у которой кто-то открутил пробку? Когда мы только въехали в дом, Надежда напросилась к нам в гости, рассказывала о соседях, расхваливала консьержку. Хорошо помню, как она сказала: «Наталья не умеет читать-писать, но невероятно трудолюбива, аккуратна, заботлива. Меня вечерами почти всегда дома нет — обожаю театр, часто посещаю спектакли, — по возвращении вижу: собачка выгулена, кровать разобрана, подушки взбиты и бутылка с водой, которую я на ночь пью, открыта. Наташа никогда не забывает про мой артрит, что мне трудно пробку свинчивать, их же насмерть закручивают». Нет предсмертной записки? Так Реутова и не собиралась из жизни уходить!