Гарри Гаррисон - Возмездие королевы Виктории

– Эти козлы англичане в наземном управлении говорят, что у них никто не говорит по-испански. Ты должен поговорить с ними по-английски. - Подталкивая Тони к кабине, он продолжал излагать свое мнение об англичанах весьма красочными и похабными выражениями. Кроме экипажа, в кабине сгрудилась кучка кубинцев, пожелавших принять участие в этой забаве, и один из них, в наушниках и с микрофоном, эхом вторя своему командиру, изливал в эфир те же претензии. Он неохотно протянул наушники Тони, успевшему поймать хвост жалобного ответа:

– Здесь не hablar [26] Говорить (исп.). по-испански, понимаете, ninguno [27] Никто (исп.). , вот задница, как по-ихнему "Я не понимаю"?

– ЎDile que se calle [28] Вели ему заткнуться. (исп.). ! - рыкнул Рамон, ткнув Тони пистолетом в бок и поднося один из наушников к собственному уху. Откашлявшись, Тони нажал тангенту.

– Мне велено приказать вам заткнуться.

– Сэр! На угнанном самолете кто-то говорит по-английски!

Последовала оживленная двуязычная дискуссия, в центре которой находился Тони, внимая в оба уха, пока не поймал себя на том, что кричит в микрофон по-испански, а к Рамону обращается по-английски. Но рычание и тычок пистолета мигом положили этому конец. Судя по всему, Рамон кое-что все-таки понимал, и хоть и не мог сказать по-английски ни слова, зато вовсю раздавал приказы.

Их преследуют военные самолеты, заявил Рамон, нет ни малейших сомнений, он сам видел конверсионные следы. Их следует отозвать, иначе он вышвырнет одного-двух заложников. С прицелом на это он приказал опустить Ди-Си-10 пониже, чтобы можно было открыть одну из дверей. Наземные службы разразились воплями отчаяния и заверениями, что поблизости нет больше ни одного самолета. Несмотря на это, самолет опустился сквозь толстое покрывало туч к зеленым британским пейзажам, замелькавшим в разрывах облаков.

Им обеспечили свободный воздушный коридор над южной Англией и Ла-Маншем вплоть до самого Брюсселя. Все тамошние рейсы отложили, чтобы угнанный самолет мог сесть без всякого промедления.

Выслушав эти заверения не раз и не два, Рамон хрипло расхохотался - и выдрал наушники и микрофон вместе с их медными корнями. Затем, все с тем же безумным хохотом, при помощи рукоятки пистолета превратил радиостанцию в металлолом.

Истребители Королевских ВВС "Вампир", летевшие на огромной высоте и совершенно незаметные для пассажиров самолета, утратили визуальный контакт с Ди-Си-10, когда тот опустился ниже уровня облаков. Наземный радар тоже потерял с ним контакт, когда на пути сигнала встал массив Костуолдских холмов. Но над Ла-Маншем небо было совершенно ясным, так что самолеты сопровождения встретились там, дожидаясь, когда же преследуемый покажется из облаков. Радары береговой службы наблюдения в Кенте, Эссексе и Суффолке были тоже предупреждены и повернули исполинские блюдца своих антенн, в тревоге дожидаясь появления на экранах крохотного пятнышка.

Они ждали и ждали. И еще ждали. Начали беспокоиться. Проделав быстрые, несложные подсчеты кто-то обнаружил, что большой самолет опаздывает уже на двадцать минут. Не объявился он и через полчаса, и эфир заполнился множеством беспорядочных, возбужденных переговоров.

К исходу часа все были вынуждены признать, хоть и неохотно, что местопребывание Ди-Си-10 совершенно неизвестно.

С точки зрения сторонних наблюдателей громадный авиалайнер просто-напросто исчез.

– Хоукин, - очень тихо произнес капитан Хейкрофт, - по-моему, у него крыша поехала. Поговорите с ним поласковее - может, вам удастся вывести его из кабины.

– Ничего у меня не поехало, просто я очень счастлив, как видите, - торжествующе проговорил Рамон, вставая от останков разбитого радио и вертя пистолет на указательном пальце в стиле голливудских вестернов.

– Вы говорите по-английски? - опешил Тони. Слова последнего сеанса синхронного перевода на повышенных тонах все еще звучали у него в ушах.

– Вы на диво наблюдательны, сеньор фэбээровец.

Стоявший в дверях рослый террорист изрыгнул приглушенное проклятье, пытаясь стянуть свой бурнус через голову и запутавшись в складках. Поспешив ему на помощь, другой кубинец освободил его и помог снять обременительное одеяние. Наконец-то разоблачившись, детина оказался куда менее кубинским, чем раньше; правду сказать, он вообще не походил на кубинца. Лицо его и руки были загримированы в коричневый цвет, но голые предплечья оказались белыми, волосатыми и веснушчатыми, а одежда даже более любопытной: военная рубашка цвета хаки с погончиками и бронзовыми пуговицами, сандалии, гольфы - и килт с болтающимся спереди спорраном [29] Небольшой кошель, подвешиваемый к поясу килта, традиционный элемент шотландского национального костюма. . При виде этого зрелища Рамон хихикнул от восторга и хлопнул себя по бедру.