Кондратий Жмуриков - Принц и Нищин

– А что такое? – несколько стушевавшись, спрашивал опешивший администратор. – Разве что-то не так, господин Романов?

– Пока так. Но именно на случай отклонения от стандарта я и довожу до вашего сведения эти азбучные истины. «Азбучные истины» человека, непонятно каким образом занявшего место, представляющее собой среднее арифметическое постов импрессарио, начальника охраны и координатора гастролей при «звезде» из столицы, сводились к душеспасительным нравоучениям, нередко скатывающимся до банальных угроз. Однако в результате полперсонала «Братиславы» сбилось с ног, выполняя указания Сергея Борисовича и Алексея Фирсова, кстати, не являющегося сотрудником охраны Принца. Конечно, последнего пункта биографии никто не знал, но это не мешало Алексею внушительно показывать репортерам на дверь гостиницы и говорить несколько утрированным басом:

– Никакой пресс-конференции, господа.

– Он что, плохо себя чувствует? – пискнула какая-то журналисточка в бесформенном пестром балахоне, взмахивая веснушчатой рукой прямо перед носом Фирсова.

Тот смерил представительницу пишущей прессы снисходительным взглядом с высоты своего двухметрового роста и, не меняя индифферентной интонации, отчеканил:

– По всей видимости, девушка, у вас плохо со слухом. Я же достаточно ясно сказал: никаких комментариев!

…Свежеиспеченный Аскольд сидел в кресле перед огромным зеркалом в одних узеньких трусах, более пригодных для мужских дефиле в стрип-клубах, нежели для выполнения бытовых функций. Над ним хлопотали две девушки и один откровенно педерастического вида молодой человек. Девушки обмахивали Сережу какими-то кисточками и готовили косметику, а молодой человек – как оказалось, стилист и главный визажист Аскольда, – колдовал над его волосами, которые еще вчера составляли добротную мужскую прическу, а сегодня превратились в какое-то буйство глаз и половодье чувств на сюрреалистический манер.

Впрочем, нельзя сказать, что это – в смысле обмахивание кисточками и чудодействование в волосах – было совсем уж неприятно.

– Так, – пробормотал стилист, брызгая в разроненные фрагменты недавней шевелюры чем-то чрезвычайно тонко пахнущим и словно обволакивающим мягкой аурой теплого, почти осязаемого аромата. – Что-то не разберусь никак, что ему подобрать на сегодня. Лондонский вариант не пойдет… да и вообще… что-то непонятно.

Он довольно бесцеремонно повернул податливую шею Сережи Воронцова и посмотрел на его профиль.

– Мм-м-м… н-да, принц. Бросать тебе пора.

– Что бросать-то? – неожиданно визгливо выговорил Сережа. – Что бросать-то?

– Да ничего, – покачал головой тот, – это я так. Вареный ты. Не в тонусе. Залипаешь. Сейчас, впрочем, поправим. Алиска!

– Да? – Одна из девушек, которая в данный момент подпиливала ногти на ногах псевдо-Аскольда, приподняла голову и посмотрела на стилиста. – Чего, Элтон?

Джон, что ли, подумал Сережа, растерянно глядя на собственное – непривычное до жути – отражение в зеркале.

– Напрягается он что-то. Наверно, ночью немного перестарался, пидрила. Небось, опять «дорожки» клевал да текилой батонился.

Сережа встрепенулся: это что, про него? Или они привыкли называть так и настоящего Аскольда? То принцем титулуют, а то… вот. Если это действительно так, то дело становится совсем забавным.

– Прогони-ка ему легкий массажик по укороченной программе, а я посмотрю, какие тона ему подобрать. Так лучше просекаешь… да ты сама не хуже меня знаешь. – И молодой человек хитро подмигнул вызывающе распустившей красивые чувственные губы Алисе. – Давай, девочка.

Это что же это за массаж по укороченной программе, подумал Сережа и тут же почувствовал, как последнее прибежище его скромности, невинности – и неводочности, как не преминул бы добавить Алик Мыскин, – его скудные, как фиговый листочек, трусы, – легко стаскивают с него две легкие и умелые девичьи руки.

– Ну что ж, – промуркала Алиса, беря в руки мужское достоинство «его высочества», – это, пжа-алуй, получше будет, чем у…

Концовка фразы была порнографично заглочена вместе с объектом «массажа по укороченной программе». Вот так подбор тонов!

А девушка оказалась техничной до виртуозности: перед глазами Сережи Воронцова тут же завороженно завертелись разноцветные круги и перехватило дыхание: массажик по укороченной программе… Алиса… Миеллофон…