Кондратий Жмуриков - Принц и Нищин

В его серых глазах метался бешеный огонек гнева, крепко сжатые тонкие губы сложились в опасную сардоническую складку и напряженно цедили каждое слово, словно боясь выпустить лишнее.

Воронцова-«Аскольда» осторожно посадили на тротуар, прислонив спиной к фонарному столбу. Фирсов внимательно наблюдал за всеми этими манипуляциями остекленевшими от ужаса глазами, но не вмешивался.

– Перевяжите и обыщите его, – кивнул Адамов.

В карманах Сережи оказались следующие вещи: пачка сигарет «Мальборо» (хотя он не курил), расческа (хотя расчесывать было особенно нечего), связка ключей с брелоком «Man.United», несколько мелких долларовых купюр, а также простенькая пластмассовая зажигалка и ручка.

Эта последняя вызвала особый интерес Адамова. Он покрутил ее в руках, потом быстро и умело разобрал, разложил на ладони и прицыкнул языком.

– Все ясно.

– Что ясно? – спросил Фирсов.

– Пневматический мини-пистолет, стреляющий отравленными иглами, встроенный в корпус обыкновенной авторучки. Кстати, она может писать.

– Что-что? – тихо выговорил Алексей.

– Тебя что, так удивляет обстоятельство, что она может писать? – ледяным тоном отчеканил Адамов, а потом коротко добавил:

– Теперь, кажется, состав преступления налицо.

Фирсов провел цепенеющей рукой по светловолосой голове, посмотрел сначала на Сережу Воронцова, потерявшего сознание от усердствования на алкогольно-наркотическом поприще и потери крови, потом на Адамова, и спросил:

– Но какое отношение имеет эта ручка к этому преступлению?

– А я говорю не об этом преступлении. Что произошло вот тут полчаса назад, не суть важно. А вот эта ручка… из этой ручки, Алеша, несколько часов назад, – Адамов сделал паузу, глубоко вдохнул, а потом выдохнул – резко, как отжался от пола:

– Из нее был убит Роман Арсеньевич.

Это конец, мелькнуло в голове Фирсова. А ведь все было так просто: только успеть нажать на курок, выкинуть пистолет в канализацию и… А теперь – поздно.

Он еще пытался что-то лепетать:

– Но ведь это… это совершенно невозможно. Михаил Миронович! Невозможно!

– А что Михаил Миронович? Михаил Миронович уже не при делах! – резко отозвался Адамов. – Вишневского убили в упор с расстояния полутора-двух метров. И кто убил! Я много лет копаюсь во всяком дерьме, но с таким… с таким сталкиваться еще не приходилось. И ведь камеры слежения были отключены по его же собственной просьбе! Но я разберусь!! – Он потряс в воздухе кулаком, словно грозя кому-то невидимому и могущественному, чьи щупальца дотянулись даже до всесильного олигарха Вишневского и поразили его. – Непременно разберусь, пусть мне даже потребуется поставить на уши всю эту гребаную Москву!

– А если это не Москва? – спросил один из стоявших за плечами своего шефа людей.

Шеф службы безопасности олигарха хищно раздул узкие ноздри и бросил только одно слово, которое затрепетало в стылом ночном воздухе более зловеще, чем россыпь самых жутких и изощренных угроз:

– Посмотрим!

В этот момент из-за угла выехало две милицейские машины, с обычной для наших родимых правоохранительных органов оперативностью – чуть ли не через полчаса! – прибывших на место преступления. Из первой выскочил плотный краснолицый капитан и бодро зашагал к израненному «Мерсу». В хвост ему пристроилось еще трое.

– Что здесь происходит?

– Уже ничего, – ответил Адамов.

– Тогда все посторонние – будьте добры покинуть это место! – не без апломба заявил тот.

– Ну тогда вали, – спокойно, но со скрытой угрозой произнес Адамов. – Все равно от вас, мусоров несчастных, никакого толка, под ногами путаетесь со своими дежурными версиями.

Капитан аж задохнулся от возмущения.

– Я Адамов, начальник службы безопасности Романа Вишневского, – небрежно произнес Адамов. – И то, что здесь произошло, в моей компетенции. Если ты имеешь сказать что-то против, дай мне телефон твоего начальника. Я думаю, что по моей просьбе он с радостью предоставит тебе отпуск. Пожизненный.

– Виш-нев-ско-го? – протянул капитан и аж попятился от изумления. – Это который олигарх? Значит, это в него стре…

– Почти, – бесцеремонно перебил Адамов. – Ишь какие умные слова знаешь, капитан: «олигарх». Молодец. Еще вопросы есть?

– Никак нет, – по-военному четко ответил капитан милиции и, повернувшись на каблуках, зашагал к своей машине.

Вся эта ночь с девятого на десятое августа прошла для Алика Иваныча Мыскина в сплошном жутковатом веселье, время от времени перехлестывавшем через все мыслимые границы.