Маргарита Южина - Под каблуком у синего ботинка

– А я и не забывала, поэтому и предлагаю. Тебе, Анюта, надо заняться этим делом. А Жоржик тебе поможет, правда ведь, Жорочка?

Жорочка в этот момент аккуратно укладывал в рот бутерброд с бужениной, который все никак не мог поместиться целиком, поэтому вопрос хозяйки застал Жору врасплох. Парень закивал головой, как дрессированный жеребец, и Клавдия Сидоровна захлопала в ладоши.

– Вот и славно. Вы только послушайте, как мы ее обнаружили…

И хозяйка принялась в подробностях описывать сегодняшнее происшествие. Речь ее была бурной и эмоциональной. Она размахивала руками, закатывала глаза и даже распласталась на полу, дабы гости имели точное представление, как именно лежала несчастная.

– Мама, ты можешь брякаться на пол, сколько тебе угодно, я самодеятельностью заниматься не собираюсь. У меня отпуск! – заявила своенравная дочь и поднялась из-за стола.

Гости, посидев приличия ради еще несколько минут, тоже повыскакивали из-за стола, и вскоре Распузоны остались одни.

– И что ты молчишь? Что ты все время молчишь, как рыба об лед?! – накинулась Клавдия на супруга. – О чем ты сейчас думаешь?!

Акакий Игоревич сейчас думал, как бы втихаря от жены пропустить еще стопочку беленькой и уже с чистой совестью отправиться на боковую. Он устал сегодня до коликов в печени, но если Клава считает, что он должен о чем-то еще думать…

– Кака, мы должны сами начать расследование! Да! И не надо таращить на меня глаза, я не настолько богата, чтобы дарить деньги неизвестным убийцам!

– Кла… вочка… Ты соображаешь, что мелешь? – просипел Акакий.

– Ты только послушай. Да не смотри на меня, как на умалишенную! Я говорю дело. – Клавдия Сидоровна удобно уселась в кресло и принялась излагать: – Мы с тобой только начнем расследование, а потом за это дело возьмется Анечка, и помогать ей будет Жора Шаров. И здесь мы сразу убиваем две утки: во-первых, мы находим убийцу и он отдает нам деньги, а во-вторых, Анечка наконец разглядит, какой Жора замечательный мужчина, и у нее будет красивый, обеспеченный муж. Все как у людей.

Акакий Игоревич знал, что жена у него – особа непредсказуемая, но что она додумается до такого…

– Клава, а почему ты решила, что этот убийца, даже если мы его и отыщем, отдаст нам деньги?

– А куда он денется? – грозно поинтересовалась Клава и медленно закатала рукава. Да, этот вопрос отпадает – убийца отдаст.

– А еще – откуда ты знаешь, что Анечка обязательно влюбится в этого орангутанга… прости, Жорочку? У него же, по-моему, в мозгах всего одна извилина…

– В мозгах – да, зато у него в районе четыре стоянки! И квартира! И загородный дом! И машина! Зачем ему еще извилинами голову забивать? И вообще, Кака, не надо меня огорчать, давай лучше подумаем, с чего нам начать? С какого боку подойти к этому расследованию? Представь, что мы – Знатоки, а ты – Знаменский… нет, Томин… Нет, Кака, представь, что я – Знаменский, так с чего нам начинать?

Акакий Игоревич тоскливо посмотрел на кровать и вдруг отважился:

– Я предлагаю сейчас ложиться спать и старательно подумать, наметить, так сказать, пути расследования, а завтра с утречка приступаем непосредственно к делу.

– Ну что ж, с утра так с утра. Я прямо сейчас ложусь план обдумывать, а ты пока вымой посуду, в кухне полная раковина после гостей осталась, и подотри пол, – милостиво согласилась Клавдия Сидоровна и направилась в постель.

Утром Акакия Игоревича разбудил трубный бас супруги. Он уже столько лет прожил с Клавдией, но никак не мог привыкнуть к ее утреннему басу, каждый раз казалось, будто в окно врывается пароходный гудок.

– Ка-а-ка-а! Кака, вставай! У меня несчастье! – голосила Клавдия на одной ноте.

Акакий Игоревич зарылся поглубже в подушки, иногда это срабатывало, но сейчас жена уцепилась за его голую пятку и выдернула мужа из постели, точно морковку с грядки.

– Кака, у рыбок эпидемия! Ты посмотри, опять четыре гупешки выкинулись из аквариума! Кака, это невыносимо! Они покончили жизнь самоубийством! Скажи, отчего они не хотят жить?! Ах, Кака, лучше молчи, опять ляпнешь какую-нибудь мерзость.

Клавдия Сидоровна была ярой аквариумисткой. Правда, по неизвестной причине никакие рыбы, кроме гупешек, у нее жить не умели, но и они вот уже неделю, каждую ночь исправно выкидывались из аквариума.

– Клава, им просто скучно, – продирая сонные очи, лепетал Акакий. – Ты сама их приучила – каждую минуту перед ними приседаешь. А ночью ты ложишься спать, вот они и беспокоятся, куда это их хозяйка подевалась, ну и…