Андрей Евпланов: Змеюка на груди

— Когда вы заметили, что за вами следят?

— В прошлый понедельник, когда я трижды замечал одни и те же лица в разных местах?

— Где именно?

— Здесь, возле офиса, потом в бизнес-клубе на Таганке, куда я езжу обедать, и еще на презентации ювелирного магазина на Ленинградке. Есть такая сказка про то, как ежик соревновался с зайцем в беге. Было два совершенно одинаковых ежа, и они этим пользовались в своих интересах: в одно и то же время находились в разных местах, а заяц думал… Мне не надо вам говорить, что думал этот наивный грызун, потому что вы профессионал и сразу понимаете, что к чему. Так вот, сдается мне, что эти киргизы нечто подобное проделывают и со мной. Вот он прячется в кустах возле офиса, а через пять минут он уже на Таганке. Скорей всего — это близнецы, хотя, конечно, для нас, европейцев, они все на одно лицо, так что я могу ошибаться.

— Так все же, сколько их, по вашему мнению?

— Думаю трое, не больше. При том они очень похожи и одеты одинаково, в синие брюки и белые рубашки навыпуск.

— Ваша версия всего этого?

— Если бы у меня была версия, я бы вас не звал, — Вартанов вдруг перешел на жесткий тон. — Это вы должны узнать, кто за мной следит и зачем, а уж после я сам с ними разберусь. Поверьте мне, у меня достаточно средств и связей, в том числе и в бывшей вашей конторе, чтобы поставить их на место. Я не хотел вам говорить, но уж так и быть скажу — у меня брат вице-губернатор штата Калифорния. Я мог бы нанять человека из ФБР или из Скотланд-Ярда, но пригласил вас, потому что хотел вам помочь. Вы мне задолжали крупную сумму, и я даю возможность вам ее честно отработать. Но, если через пять дней вы мне не представите полный отчет о том, кому вздумалось играть со мной в прятки, вы мне будете должны уже пять «штук». Я не жадный, вот Афанасий подтвердит, но принципиальный. Раз ты нанес мне вред — заплати, а нет денег

— пеняй на себя. Нищий не имеет права ошибаться. Ступайте.

Фима остолбенел, такого резкого поворота в настроении виноторговца он не ожидал. Был один человек, вежливый, доброжелательный, и вот он уже совсем другой — хам и жлоб. Попрощавшись кое-как с Вартановым, он выскочил из кабинета как ужаленный. Секретарша все еще дружески улыбалась, но ему уже было не до флирта и он оставил ее ямочки без внимания. «Азохен вэй! [1]Надо же было так влипнуть. Вот это и называется еврейское счастье… — думал он, минуя тяжелые взгляды суровых Самвелов. — Да это мафия, крутая армянская мафия. Или они меня угробят, или киргизы. И угораздило же Всевышнего поселить на этом клочке земли столько национальных преступных группировок. А страдать должен ни в чем не повинный еврей…»

Во дворе его нагнал запыхавшийся Афанасий.

— Ефим Яковлевич, да вы не расстраивайтесь, дорогой. Алик погорячился, сами понимаете — кавказская кровь. К тому же он тонкий человек, а там где тонко, там и рвется. Представляете, он три года не был в отпуске, ночей не спит, все думает, как дать отечественному потребителю достойный товар за нормальные деньги, а тут эта слежка. Когда тебя всю неделю практически держат на мушке, можно сбрендить.

— Но зачем же так уж хватать человека за горло?

— Не берите в голову. В бизнесе без этого нельзя, даже с самым близким партнером нужно быть как на ринге, чуть расслабился и он тебя уже послал в нокдаун. Но в душе Алик все переживает, он просил передать вам, что в случае успеха он снимет все свои претензии и заплатит вам пять штук.

— Весьма благодарен.

— Не нужно иронизировать. Завтра же беритесь за дело. Джип и шофер Самвел в вашем полном распоряжении. Он в курсе дела. У меня к вам только одна просьба или скорее настоятельное пожелание: обо всем что увидите и услышите, немедленно докладывайте мне. Не надо травмировать Алика — он весь как нерв. Боюсь даже, он может вас обидеть, если попадетесь под горячую руку. Так что только мне. Это в ваших же интересах. Договорились?

— Хорошо, — вздохнул Фима и, втянув голову в плечи, побрел к метро.

Вернувшись домой, он достал с антресолей чемодан, и стал кидать туда все что попадалось под руку, джинсы, карманный фонарик, дырявые носки, электробритву «Бердск», банку растворимого кофе «Якобс»…

Роза Марковна смотрела на него, как чукча на крокодила и молча качала головой, но когда он выхватил у нее из рук посудное полотенце и запихнул его в свой чемодан, она не выдержала:

— Мешигенэ йолд [2], куда это вы собрались, на ночь глядя? Если в баню, то зачем вам кофе? И потом в четверг обещали дать таки горячую воду…