Андрей Евпланов: Змеюка на груди

Уже через час все вольное кошачье население квартала собралось туда на свой шабаш. И среди этой беспризорной плебейской братии подобно боярину в толпе простолюдинов восседал толстомордый Хариус.

Зарабатывая таким образом на кусок хлеба, Фима уже стал подумывать о масле, но тут вмешалась ненасытная Нинель, которая после развода поселила у себя вероломного Колобасова. Прознав о гонорарах, она повела слежку за Фимой, и, как только заказчик с ним расплачивался, забирала себе половину.

Фима страдал, но терпел. Не в его обычае было вырывать бутерброд изо рта у женщины. Да и запросы у него были скромные. Дорогой ресторанной еде он предпочитал стряпню Розы Марковны. Особенно хорошо ей удавались фаршированные перцы и тушеные баклажаны. Ну, разве сравнить с каким-нибудь фрикассе по 300 рублей за порцию?.. А блинчики с повидлом, а бульон с клецками?..

В театр и на концерты Фима ходить не любил, хотя ему нравилось, как люди на сцене представляют жизнь. Он стеснялся своих стоптанных ботинок и куцего пиджачка, а поменять эти удобные вещи, которые стали его второй кожей, он не решался даже в лучшие свои годы.

Шикарных женщин он боялся, особенно после своего брака с Нинель, а верные подруги: поварихи, медсестры и бухгалтерши больших затрат не требовали: бутылка сладкого вина, разговор по душам и она твоя.

Хорошие машины другое дело. Свою, безвременно ушедшую «Реношку», он вспоминал с трепетом, уж больно она была надежной и послушной, не в пример нынешней «Пятерке», которая было нрава строптивого, и в эксплуатации обходилась не дешевле «Мерса». За каких-то полгода Фима поменял стартер, коробку передач, поршневые кольца и кучу всяких мелочей. После дождя в салоне стояли лужи, так что воду приходилось выкачивать с помощью памперсов. Нет, что ни говори, а только иномарки имеют полное право называться автомобилями. Может они там, на Западе, потому и бездуховные, что всю душу наловчились вкладывать в автомобили.

Впрочем, сейчас Фима все иномарки ненавидел лютой ненавистью, и особенно «Вольво». Два дня назад он, уходя от почти неизбежного столкновения с бешеным молоковозом, протаранил «Вольвешник» крутого бизнесмена. Бизнесмен оценил, причиненный ему ущерб, в три тысячи долларов. Денег у Фимы естественно не было. Фимина визитка не произвела на предпринимателя впечатления. Он отобрал у Фимы паспорт и сказал, что поставит его на счетчик, если он не возместит убытки в течение трех дней.

Третий день был на исходе. Фима сидел на кухне и усиленно думал, что можно продать, чтобы наскрести нужную сумму.

Машину? Если до аварии за нее могли еще дать долларов триста, то теперь ее и задаром никто бы не взял. Компьютер? Старенькой машиной с подслеповатым монитором побрезгует даже школьник. Мебель? Разве это мебель… Квартира? Ага, и потом ночевать на вокзале. Тогда может занять?

— Роза Марковна, у нас есть кто-нибудь, у кого можно занять три тысячи долларов на месяц?

Роза Марковна, которая возилась у плиты, прежде чем ответить посмотрела на Фиму поверх очков, как будто хотела сказать: «Ты что-то спросил или мне послышалось?», и произнесла:

— Скушаете суп из потрошков или обойдетесь блинчиками?

«Нет, взаймы никто не даст, — подумал Фима, — идиотов с „шоколадным сердцем“ в мире, к счастью для человечества, раз два и обчелся. Да здравствуют конкуренция и естественный отбор, двигатели цивилизации!»

И тут зазвонил телефон, громко и настойчиво, как глас судьбы. Фима взял трубку и поднес ее к уху так, словно это была не банальная телефонная трубка, а чаша, из которой спящему отцу Гамлета налили в ухо яду.

Фима сразу узнал властный голос владельца разбитого «Вольво».

— Ефим Яковлевич, это Вартанов. У меня к вам есть срочное дело. Не могли бы вы приехать сейчас ко мне в офис?

— Зачем? То есть я хотел сказать, что срок, который вы мне назначили, истекает только завтра утром? У меня тут уже кое-что наклевывается, так что…

— О, господи, неужели вы всерьез подумали, что я хочу вас поставить на счетчик? Разве я похож на братка? Забудьте о том разговоре. Я не разорюсь, если отремонтирую машину за свой счет. Да вы и не виноваты, если разобраться, аварийную ситуацию создали не вы, а тот идиот на молоковозе. Я зову вас, не затем чтобы предъявлять претензии, а чтобы извиниться и отдать вам паспорт, а кроме того у меня к вам есть предложение. Это связано с вашей профессиональной деятельностью. Ведь вы, если не ошибаюсь, возглавляете частное сыскное агентство.