Ирина Андросова - Заколка от Шанель

И, царапая на салфетке буквы и цифры, я похвалила себя, что запомнила номера «девятки», когда гаишники выкрикивали их в микрофон, призывая нас остановиться.

А потом мы с Люськой вышли во двор, ковырнули дверцы «Жигулей», загрузились в разболтанный салон и, дребезжа деталями, двинули в сторону «Зурбагана». Всю дорогу подруга меня пилила, но я не сдавалась и огрызалась, как могла.

– Хоть бы менты нас не остановили, – причитала Люська. – Только ты могла такое отмочить...

– А я-то здесь при чем?

– Вы с этим твоим Матвеем два сапога пара, – зудела Криворучко. – И где ты его только выкопала... Ну зачем вы этот дурацкий спектакль учинили?

– Чтобы раскрыть тебе глаза на твоего алчного Гарика, – бесхитростно ответила я.

– Да-а, с гнильцой попался крендель. А вот Володя был не алчный, – тоскливо проговорила подруга. – Он меня просто так любил.

Люська замолчала и задумалась. Наверное, вспоминала своего африкановедческого Джонни Деппа. Я, конечно, могла бы открыть ей глаза на истинную причину роковой страсти, неожиданно обуявшей доцента Куракина, но не стала. Зачем окончательно рушить Люськину веру в мужскую половину человечества? Подруга горестно сопела носом всю дорогу до своего дома, и уже на въезде в жилой комплекс подала голос, проворчав:

– Небось на территорию на такой развалюхе не пустят, объясняйся теперь с охранниками.

Но напрасно Люська волновалась. Бравые молодцы не только беспрепятственно пропустили разрисованный «жигуль» на территорию «Зурбагана», но и приветливо с нами поздоровались, как будто признали своих. А прямо у КПП нас ждала и Люськина машинка. Рядом с «мазератти» туда-сюда прохаживался Матвей и неотрывно смотрел на въезжающие под шлагбаум автомобили. Заметив знакомую «девятину», парень радостно замахал руками, и подруга подрулила к нему.

– Я не знал, в каком корпусе ты живешь, – принялся пояснять мастер розыгрышей, – но подумал, что перехвачу вас на въезде.

– Ну все, забирай свою колымагу и проваливай, а то небось родители заждались, – надменно ответила Люська, выбираясь из «жигуленка». – Нечего на территории околачиваться.

– А я уже приехал, – посильнее хлопая дверцей своей машины, чтобы закрылась, ответил Матвей. И повернулся ко мне: – Саш, пойдем, я тебя с предками познакомлю.

Сказать, что я удивилась внезапному предложению, было бы неправдой. Отчего-то я воспринимала происходящее отстраненно, как во сне. А во сне, сами знаете, всякое может случиться. Может петух затрубить по-слоновьему, а может оборванец на ржавой «девятке» оказаться жителем «Зурбагана». Права была Наташка Перова, ох как права!

– Пошли, – легко согласилась я и, сделав Люське ручкой, двинулась за своим новым парнем.

Жил Матвей в соседнем корпусе с Криворучко. По дороге мне мечталось, что вот сейчас мы взлетим на скоростном лифте аж на самый пентхаус и я вволю налюбуюсь на вечернюю Москву. Море огней, подсвеченный Кремль, залитая иллюминацией Манежная площадь и все такое прочее. Но этаж, на котором обитал Мотька, оказался не самым высоким. Я с любопытством вертела головой по сторонам и слушала, как парень рассказывает про свою семью. Батя Матвея занимал какой-то большой чин в серьезной секретной организации, мачеха работала на телевидении визажистом, а младшая сестренка ходила в среднюю группу детского сада.

Слушать все это было, конечно же, безумно интересно, но смотреть по сторонам было еще интереснее. В этом корпусе, так же как у Люськи, на этаже располагались по три квартиры. Везде цветы и зеркала, красота, да и только! Живут же люди. Мы прошли по длинному извилистому коридору и остановились в самом его конце. Матвей достал связку ключей, отпер сейфовую дверь и подтолкнул меня в прихожую. Расшнуровывая высокие гриндерсы в просторной гардеробной, где неприхотливый человек, такой, например, как я, вполне мог бы поселиться и жить себе припеваючи, я вдруг услышала голос, доносящийся из кухни.

– ...из министерства пешочком, Николая отпустил и иду себе, гуляю, – рассказывал флегматичный баритон. – И тут смотрю – стоит на остановке троллейбус, а на проводах его буквально повисла девчонка в оранжевой водительской тужурке. Вот, Оль, не вру, такая крохотная, что тебе до подбородка не достанет.

– Не может быть, – недоверчиво отвечал женский дискант.

– Честное слово, не вру! – уверял некую Ольгу флегматичный баритон. – И вот представь себе, эта девчонка мне кричит: «Подержите, мол, канаты, я искру в кабине проверю». Ну, я как последний идиот и взялся ей помочь. Представь себе, держу я канаты, и вдруг откуда ни возьмись налетает на меня здоровенная рыжая тетка и таким трехэтажным матом меня поливает, что я прямо даже и не понял некоторых слов. Насилу ноги унес.