Ирина Андросова - Бойфренд для няни

В подземелье было темно и душно. Пахло затхлостью и мышиным пометом. Где-то вдалеке на каменные плиты гулко капала вода, и в кромешней темноте, которая меня окружала, этот звук казался особенно кошмарным. Пытаясь отделаться от ощущения, что мне на голову натянули заплесневевшее одеяло, я огляделась по сторонам, не увидела даже слабого лучика света и поняла, что самой мне отсюда не выбраться. Как только я сделала это открытие, безнадежное отчаяние накрыло меня липкой волной. Я зажмурилась и что было сил закричала пронзительно и дико. И, представьте себе, в тот самый момент, когда я зашлась душераздирающим криком, зазвонил телефон в моей руке, за который я уцепилась как за соломинку, словно утопающий… Телефон звонил и вибрировал, вибрировал и звонил, и от нереальности происходящего я выронила аппарат на землю. Выронила и сразу же опустилась на колени и стала водить вокруг себя трясущимися ладонями, пытаясь найти свою верещащую «Нокию». Под руки попадалось все, что угодно, только не то, что нужно. Я нащупывала осколки стекла, куски штукатурки, мелкие камушки и мятые бумажки, в изобилии покрывавшие бетонный пол моей темницы. Наконец я наткнулась на подпрыгивающий мобильник. Поспешно схватила аппарат, поднесла трубку к уху и только собралась прокричать свои координаты, как услышала сдавленный голос Коровиной, которая бормотала, словно в бреду, не обращая внимания на мои отчаянные призывы.

— Ритка, я реально боюсь! — бубнила подруга. — Здесь косо на меня смотрят. Может, мне лучше уйти? Извинюсь и пойду, а что такого? Скажу — передумала. Ой, мамочки, они идут ко мне. Уберите руки! Перестаньте меня хватать!

После этих слов в трубке что-то крякнуло, и связь оборвалась. А вместе с ней оборвалась и последняя ниточка, связывавшая меня с внешним миром. Я так и не успела сообщить людям, что за беда со мной приключилась! И снова мелькнула отчаянная мысль, что теперь остается надеяться только на себя. Но вместо того, чтобы думать о путях спасения, я стала прокручивать в голове, как меня угораздило вляпаться во всю эту скверную историю, попутно поднося к самым глазам и рассматривая клочок бумаги, поднятый с пола…

Когда я выходила замуж за бизнесмена Виталия Цуцика, я точно знала — это навсегда. Моя наивность легко объясняется юным возрастом и, как следствие этого недостатка, максимализмом. Теперь же, с высоты прожитых в браке пяти лет, я понимаю всю необоснованность своих притязаний. Надо сказать, развод не стал для меня неожиданностью, ибо меня к нему тщательно готовили. Энергичная помощница мужа по связям с общественностью взялась за дело развала нашей семьи с размахом и выдумкой. Интриганка не ленилась с утра пораньше приезжать в Загорянку, где располагается наш коттедж, и, затаившись в машине, дожидаться, когда я покину дом. Затем дама беззастенчиво заявлялась в гости к Витальке и принималась раскидывать по жилищу свое нижнее белье.

Ажурные стринги и подбитые поролоном бюстгальтеры я находила в самых неожиданных местах. Тесемки и лямочки вызывающе свешивались из кухонных шкафов, оказывались подсунутыми под колонки домашнего кинотеатра и даже заткнутыми в мой зимний сапог. Все это добро я терпеливо собирала в мусорное ведро, которое тут же относила на помойку, ничем не выдавая удивления от полученных сюрпризов. Не то чтобы я такая уж покладистая и готова прощать благоверному походы на сторону. Просто часть кредита за дом Виталик погасил путем продажи моей квартиры, и уходить мне было некуда.

— Ты пойми, Ритуля, ведь это и твой дом тоже, — убедительным тенорком подталкивал меня любимый к продаже приличной «однушки» на Соколе, доставшейся мне от бабушки. — Формальности не имеют значения. Ну и что, что дом оформлен на меня, ведь мы-то с тобой знаем, что это наше общее гнездышко.

Я ходила по двухэтажному «гнездышку», собирала чужие предметы туалета и, сцепив зубы, чтобы не разреветься, заставляла себя терпеть и верить, что это и мой дом тоже. Я верила до тех пор, пока разлучница, так и не дождавшись ответной реакции, не перешла в открытое наступление.

— Знаешь, Ритуля, — однажды проговорил Виталик, под утро вернувшись из офиса. — Я должен тебе признаться. У нас с Леночкой будет ребенок. Как человек порядочный, я обязан на ней жениться. Я подал на развод, так что подыскивай себе работу, жилье, и давай расстанемся по-хорошему…

Расстаться по-хорошему не получилось. Скопившаяся за шесть месяцев молчания обида нашла выход в четких и конкретных характеристиках самого Виталика и его премудрой подруги. В общем, из «нашего уютного гнездышка» я уходила в слезах, домашних тапочках и халате, в который еще до скандала предусмотрительно сунула ключи от машины.