Ирина Андросова - Заколка от Шанель

– Что за фенька? – насторожился врач. – Я не понял.

– Да я тут штуку одну придумал, – усмехнулся довольный своей изобретательностью бандит, почесывая бычий затылок.

И Семен по кличке Пуп поведал Аркаше Орлову, что вчера у Марата Сущевского в кабаке зацепил одну клевую певичку, которой наплел, что он самый что ни на есть настоящий доктор по сердечным болезням. И в доказательство взялся сегодня измерить ей сердечный ритм. Аппарат такой, весь из себя навороченный, ясное дело, у него в спальне стоит, рядом с кроватью. Он им каждое утро себе ритм сердечный замеряет, без этого даже и с постели не встает. И дурочка поверила. Обещала сегодня после выступления наведаться к нему в квартиру для медицинских процедур. Вот весь день уважаемый человек и мотается по Москве в поисках этой хреновины, и только сейчас его прорубило, куда надо было ехать с самого начала. К Аркашке Орлову, вот куда! Так что надо во что бы то ни стало эту штукенцию на один вечерок где угодно раздобыть, а уж он, Семен Камальбеков, в долгу не останется. Пятьсот долларов забашлять берется. А утром, вот те крест, прибор на место приволочет.

– Тысячу долларов, – сказал как отрезал Аркадий и, нашарив завалявшийся в столе ключ от Верочкиного кабинета, повел арендатора медицинской техники на место сделки.

Яркая луна серебрила крыши отреставрированных особняков старинной постройки. Арбатские собаки то и дело взбрехивали, гоняя шумную молодежь от стены Виктора Цоя. Согнувшись в три погибели под тяжестью монитора и опутав шею проводами с болтающимися на концах датчиками, доктор Орлов в ночи выносил через черный ход поликлиники казенное имущество – бесценный аппарат израильского производства, за который Минздрав отвалил месячный запас валюты, отпущенной на медицину всего Центрального округа.

Арендатор эксклюзивного прибора вальяжной походкой шел за травматологом, поигрывая ключами от машины. Аркаша остановился позади «лексуса» и, изнывая от непосильной тяжести и нехороших предчувствий, добрых пять минут ждал, пока Пуп расчистит место в багажнике. Со всей возможной деликатностью уложив чуткий прибор на ящик водки и обложив монитор сумками с закуской, доктор Орлов утер тыльной стороной ладони пот со лба и принял из рук благодетеля десять стодолларовых купюр. В неверном свете фонаря пересчитал банкноты и положил в карман белого халата.

Авторитетный человек задумчиво посмотрел на хирурга, что-то припоминая, и, радостно усмехнувшись, проворно вытряхнул Аркадия из халата, приговаривая: «Халатик-то мне тоже понадобится... Какой же я, на хрен, врач без халата...» И не успел потрясенный травматолог даже пикнуть, как находчивый Семен скомкал одежку врача, кинул поверх израильского прибора, хлопнул багажником, запрыгнул в кабину, завел мотор, дал по газам и был таков.

Остаток ночи, хмуро обрабатывая раны и накладывая гипсы страждущим, доктор Орлов размышлял: как Сенька вернет халат – с деньгами или без? Но ни в шесть утра, как договаривались, ни в семь часов, ни в восемь, когда у Аркадия заканчивалось дежурство, уважаемый человек Семен по прозвищу Пуп так и не появился в поликлинике у двери травматологического пункта.

Кое-как сдав смену своему коллеге Юрию Петровичу, Аркаша опрометью кинулся домой. Оставалась последняя надежда, что блатной авторитет, опасаясь засветиться и действуя в целях конспирации, притащил израильский агрегат к доктору домой.

Сосед Аркадий влетел в квартиру в тот самый момент, когда я, закончив уборку в комнате дяди Вени, обустраивала свое временное пристанище. В личное пользование мне выделили двенадцатиметровую комнатенку, на девять десятых заваленную книгами, старыми газетами и прочим хламом. Прямо-таки берлога книжного червя, а не будуар аспирантки на выданье. Про то, что выданье не за горами, мне рассказала Наташка Перова, изучив с графологической точки зрения мое заявление в кассу взаимопомощи родной академии. Вот я то и дело и осматривалась по сторонам в поисках суженого, опасаясь пропустить судьбу.

Итак, потный и взъерошенный Аркадий ворвался в квартиру и с порога закричал:

– Вениамин Палыч, меня никто не спрашивал?

Дядя Веня проигнорировал вопрос, ибо, насколько я знала, только сейчас, покончив с покраской новой смены легкоатлетов, лег спать. Собиралась прилечь и я. Бессонная ночь наложила на лицо мое мертвенную богемную бледность и декадентские тени вокруг глаз. Сами понимаете, в таком подозрительном виде появляться на работе было более чем рискованно. Фира Самойловна, заведующая библиотекой в нашей академии, дама хоть и душевная, но с фантазиями. Как увидит меня, всю из себя такую загадочную, тут же решит, что я заделалась кокаинисткой. И чтобы пресечь ненужные расспросы, я позвонила в библиотеку, где числюсь на должности библиотекаря, и, зажав нос платком, как слоненок из мультипликационной саги про мартышку, удава и тридцать восемь попугаев, прогундосила: