Дмитрий Щеглов - Абрек из Мюнхена

А за столом сцепились Егор и Сундук. Они уже забыли про Карла Мюллера и чуть ли не грудки таскали друг друга.

– И правильно он сделал, что сдал социализм. Это же идиотская система, была построенная на принуждении! – вопил Егор. – Чинодралы, номенклатура пристроилась наверху, и выдавала это за справедливое общество. Бррр… Нормальному человеку дыхнуть нельзя было, слово лишнее сказать. За анекдот в психушку тянули.

Сундук взорвался:

– А чем твой капитализм лучше? По помойкам пенсионеры лазают, это лучше? Молодежь на наркоиглу посадили, это лучше? Борделей понаоткрывали, заводы остановили, это по-твоему лучше? Все платным сделали…

– Да, это лучше! – жестко заявил Бра. – Умный и работящий всегда выбьется наверх. Мир вернулся на свои разумные начала. То, что вы создавали в течение семидесяти лет, было ошибкой истории. Правильно Карл? – обратился за поддержкой к Мюллеру Егор.

– Правильно! – подтвердил Карл Мюллер, когда Лона закончила переводить. – Демократия – вершина цивилизации.

Сундук взмолился:

– Откуда еще тут этот немец-динозавр появился? Ну, хоть ты Патриарх скажи им свое веское слово.

– Скажу!

– Нальем бокалы! – предложил Егор, который, посчитал что оттоптался на оппоненте.

Старик, похожий на Зевса встал. Затуманенным взглядом он медленно оглядел присутствующих, и остановился на Тимуре.

– С вами со всеми, я чувствую разговаривать бесполезно. – сказал он. – Вы все уже сложившиеся личности со своими достоинствами и недостатками и устойчивыми взглядами на жизнь. Но среди нас сидит молодой человек, который за весь вечер не произнес ни одного слова. Он в начале своего жизненного пути, он еще раздумывает, на чью сторону ему стать? И его, я вижу по его глазам, не устраивает, ни твоя Егор и уважаемый Карл Мюллер правда, и ни твоя сермяжная правда, Сундук. Он как потерявшийся кутенок будет тыкаться между вами, пока не наделает глупостей и так и не найдет правды. Вы уважаемые коллеги заблудились в трех соснах, а еще называете себя мудрогорами. Позвольте, я не высоким философским штилем, а простыми примерами, чтобы и нашим уважаемым гостям было понятно, объясню, в чем вы оба, Егор и Сундук, ошибаетесь.

– Да, да! Сделай одолжение! Просвети его! – высокомерно заявил Егор, показывая на Сундука.

Патриарх сделал вид, что не заметил пренебрежительный жест лысого. Он повернулся к Карлу Мюллеру.

– Скажи мне уважаемый Карл, на чем держится ваша, а сейчас и наша капиталистическая система?

Лона перевела. Карл недоуменно передернул плечами.

– На частной собственности!

– Правильно! А что является ее мотором? Какой закон двигает этой системой? Конечная цель?

– Прибыль, конечная цель! У нас одна цель – прибыль!

– Умница! – похвалил его Патриарх. – Ап! Лови конфетку! Карл, ты ее заслужил! – затем Патриарх повернулся к Сундуку. – Видите господа, мудрогоры, капиталист, отлично знает свои правила игры. Теперь тебя спросим Дундук, ты у нас гегемон, семьдесят лет была твоя власть, ты за нее сейчас в три горла ратуешь. Так вот, проверим тебя, знаешь ли ты, на чем зиждилась социалистическая система, что было ее фундаментом?

– Фундаментом была, государственная, общественная, колхозная собственность. Частной собственности не было.

– Гмм… Однако, чукча знает! – с улыбкой сказал Патриарх. – А какой же был ее основной закон? Что должно было быть мотором социалистической собственности. В чем цель общества, которое работает на одну копилку?

Дундук начал мямлить:

– Планомерное развитие… на благо всех…

– Чего ты гнусавишь! – перебил его Патриарх. – А вот свой закон, свой движок, который должен был автоматически двигать все ваше общество вперед, ты дорогой, и не знаешь. Вместо того, чтобы завести двигатель, вы как самокат, на голом энтузиазме, на призывах, на кнуте, толкали вперед тележку социализма. Перестали ее толкать и она перестала ехать. В общественной жизни тоже есть свой двигатель, закон, запустил его, и он у тебя работает целый день, год, столетие.

– И что же это за закон? – кривил в усмешке губы Сундук.

– Опля! – воскликнул Патриарх, – Есть такой закон – давно открыт. Закон экономии рабочего времени. Это движок социализма. Только его никто не использовал. Поймите, господа, главное богатство человека, не его толстый кошелек, а его – свобода. А что такое свобода, в переводе на обиходный язык? Это свободное время, сбереженное время! И…и, – Патриарх патетически поднял вверх руку и направил ее на Сундука, – Вы ведь утверждали, что смысл жизни в труде. А каким труд бывает? Труд бывает: простой, сложный и творческий. Простым трудом должны были бы заниматься – рабочие и крестьяне; сложным – инженеры, управленцы, учителя; а творческим – изобретатели, главные конструкторы, рационализаторы, селекционеры, и все те, кто сэкономит рабочее время. И платить за творческий труд надо было вам в разы больше, чем вы платили.