Дарья Донцова - Мачо чужой мечты

– Почему Марина не пошла к Воронову, – недоумевал я, – и не рассказала правду?

– Она боялась, – пояснил Макс, – Андрей тогда бы непременно узнал истину: никакого буддистского монаха нет, Вяльцева водили за нос, а актер и впрямь очень суеверен. Может, тут сыграло роль то, что получение брелока совпало с окончанием периода простоя и приглашением в новый сериал? Не знаю, но молчал все же Андрей не из желания вернуть амулет, он до дрожи испугался и не знал, как себя вести. Выплывет ли история с заменой документов? Вдруг милиция узнает, что Дубовик погиб от руки им же нанятого киллера, а не грабителя, выяснится ли, что Андрей вместе с секретарем планировал смерть Лиры? Было из-за чего потерять голову. Вот Вяльцев и принял решение молчать, он уже имел за плечами немалый срок и очень хорошо знал: сначала следователь попытается расколоть его, может, даже надает по морде, но в конце концов устанет и произойдет что-то хорошее для Вяльцева, ведь все самое плохое с ним уже случилось. Лучше не произносить ни слова, все сказанное можно использовать против задержанного. А еще Вяльцев понимал, что его в связи с недостаточностью улик и недоказанностью совершения противоправных действий обязаны отпустить. Следствие пойдет своим чередом, но Вяльцев будет дома, под подпиской о невыезде, и вот тогда он обратится к лучшему адвокату. Повторюсь, у Андрея уголовное прошлое, и он знает: если не хочешь сделать себе хуже, молчи.

– Откуда Анчаровы узнали, что брелок играет столь важную роль в жизни Вяльцева? – спросил я.

– А они ничего и не знали, – хмыкнул Макс, – эпатажное украшение актер постоянно носил на поясе, любой человек, мало-мальски знакомый с Андреем, увидев эмалированный пенис, тут же воскликнет:

– Прикол принадлежит Вяльцеву.

Анчаровы просто выбрали вещь, которая послужит стопроцентной уликой против героя-любовника.

– А зачем Катерина под фамилией Фукс опубликовала статью в бульварном издании? – не успокаивался я.

Нора порылась в пачке с сигаретами.

– Ну это просто! Хотела затеять скандал, топила Вяльцева.

– Как мстительны женщины, – вздохнул я.

– С бабами лучше не иметь дело, – отозвался Макс.

– Они хотели справедливости, – вскинулась Нора. – Чупинину никто не наказал, сестер Анчаровых можно понять!

Я отвернулся к окну, с Элеонорой лучше не спорить, она будет отстаивать свою позицию до конца, но лично мне кажется, что суд Линча не лучшее решение проблем.

Сестрам Анчаровым пришлось пережить много неприятных часов. Мало того, что их план сделать ответственным за убийство Вяльцева сорвался, так еще журналюги вновь вытащили на свет историю Константина Львовича. Газеты опять, как и несколько лет назад, со смаком писали о доносчике с кличкой Станиславский, об инцесте, кончине Светы и убитом матерью Левушке. Но теперь писаки узнали и другие подробности, кто-то из сотрудников милиции «слил» информацию, и на страницы выплеснулась история про убийство Антона и Варвары Оренбурговых-Юрских. Лира перестала прятаться у подруги, она стихийно превратилась в звезду телеэкрана, только ленивый ведущий забывал позвать ее в шоу и задать ставший уже традиционным вопрос:

– Расскажите о своем детстве и о зловещей роли, которую сыграл в вашей судьбе актер, известный нам всем как Андрей Вяльцев.

Доказать причастность актера к убийству Дубовика не удалось, несмотря на то что бомжа, согласившегося исполнить роль киллера, нашли. Макс понимал, что Леонид никогда бы не решился на подобный шаг без договоренности с лучшим другом, но прямых улик не было. Заявление Лиры о том, что он хотел от нее избавиться, – просто слова, ее частное мнение.

Срок за убийство отца и мачехи Андрей–Юрий отсидел, вышел на свободу, так сказать, с чистой совестью. Единственное, что можно было ему инкриминировать, – это жизнь по чужим документам. И если вы полагаете, что карьера Вяльцева после столь неприятных событий рухнула, то ошибаетесь. Новый пресс-секретарь актера оказался ушлым парнем, нашел контакт с журналистами, и те начали строчить статьи, в которых Вяльцев представал несчастным человеком, сиротой при живом отце. Вслед за читателями бульварной прессы слезами умылись и зрители, на экраны выпустили спешно снятый фильм, где Вяльцев изображал самого себя. Играл он хорошо, с подлинным надрывом, а рекламная кампания ленты проходила под слоганом «Подлинная история отверженного отцом». Рейтинг Вяльцева не пошатнулся, совсем наоборот, он стремительно рванул вверх. Если бы всей этой истории в действительности не было, ее следовало бы выдумать, теперь Вяльцев самый желаемый гость на тусовках и одно из первых лиц светской хроники.