Сергей Нуриев - Идолов не кантовать

К удивлению Потапа, эфиоп оказался хорошо подготовленным к дальним путешествиям. В экипировку колдуна входили туалетные принадлежности, включая шикарную электробритву "Philips" и французский одеколон, комплект белья и даже домашние тапочки. Зато одет эфиоп был с подчеркнутой бедностью. Фасон его ботинок не относился к какому-либо стилю и даже не позволял отнести их к какой-нибудь эпохе. Это была просто обувь, имеющая прямое и единственное предназначение — защищать ноги от ушибов. На локтях обоих свитеров были нашиты круглые замшевые заплаты. Под двумя свитерами Гена носил две рубашки: тонкую, безупречно белого цвета, и байковую в клетку.

Лёжа на кровати, Мамай наблюдал, как аккуратно, рукав к рукаву, эфиоп складывает свои вещи и кладет их ровной пирамидой. Если бы не студенческое прошлое колдуна, Потап без колебаний бы решил, что перед ним хорошо вымуштрованный солдат.

Вымыв ботинки и начистив их неизвестно откуда взявшимся гуталином, Тамасген сел на стул и, выжидательно уставившись на подельника, спросил:

— Что ты сейчас будешь делать?

— Спать, — ответил Мамай, отворачиваясь к стене.

— Спи. Спокоиной ночи.

Но ото сна Потапа отвлек резкий запах чеснока. Он оглянулся и застал учителя колдующим над аппетитным куском мяса.

— Стой, — остановил его Потап. — Где взял?

— Было у меня, — невозмутимо ответил Гена. — Будищь?

— "Бу-удищь" . Если б я чеснок не учуял, ты бы все сам сожрал.

— Я ведь тебя спрашиваль! Ты сказаль: спать хочу.

— Хорошо, — медленно проговорил Потап, — сказал. Теперь давай делиться.

— Давай.

— По-честному?

— По-честному, — согласился эфиоп.

Последователь разрезал говядину и хлеб на две одинаковые части и пододвинул одну себе.

— Это мне, — пояснил он учителю. — А это тебе. Сначала мы съедим твое. — С этими словами Потап откусил половину доли эфиопа, а вторую половину отдал ему.

Тамасген энергично жевал, косясь на долю Потапа.

— Ну вот. Твое мы съели по-честному? — глотнув, спросил ученик мага.

— По-честному, — пролепетал маг.

— А теперь каждый будет есть свое.

И к большому огорчению мага, Потап, ухмыляясь, сожрал свою долю целиком.

— Нечестно, — насупился африканец.

— Как же нечестно!

— Ты съель больше.

— Я ведь тебя спрашивал! Ты сказал: по-честному.

— Сказаль.

— А по-честному и поровну — это разные вещи. А теперь я буду спать. Спокоиной ночи.

Утром Тамасгена разбудило включенное радио. Пронзительный голос диктора сообщал прогноз погоды:

"…По области ожидается от десяти градусов мороза до нескольких градусов тепла. Местами осадки. Возможен ветер…"

Потап стоял перед зеркалом и восторженно рыча, растирался полотенцем. От его могучего румяного тела исходил пар. Увидев отражение великого мага, последователь прервал процедуру и со всей серьезностью заметил:

— Ты, конечно, можешь не поверить, но сейчас ты еще смешнее, чем когда спишь.

Упрекнув напарника в расизме, эфиоп ушел умываться.

— Выход через десять минут, — говорил Потап, одеваясь. — Сегодня у нас культурная программа: осмотр достопримечательностей, встреча с интересными людьми, обед в заводской столовой. А пока проведем инструктаж. Итак:

Пункт первый: никакой самодеятельности. Всякая инициатива будет подавляться адекватным и, стало быть, жестоким образом.

Пункт второй: ничему не удивляться, вести себя тихо и смирно.

Пункт третий: знание и понимание русского языка выказывать лишь в крайнем случае, то есть по моей команде. Пожалуй, все. Да, чуть не забыл! Запиши четвертый пункт: не строить глазки девушкам. Они от этого теряются… Слушай, как ты все-таки завалил нашу дежурную? Может, ты и в самом деле гипнотизер?

Потап небрежно запахнул пальто, поднял воротник и последний раз осмотрел себя в зеркале. Там он увидел решительного молодого человека, имеющего нечто общее с голливудским частным детективом. Для пущей схожести он надел перчатки, прищурил глаза и, выпятив подбородок, поиграл желваками…

Эфиоп напомнил о себе робким кашлем. Мамай окинул наставника критическим взглядом, начав с кроличьей, изгрызенной молью ушанки и закончив вздувшимися на коленях брюками.

— Обнять и плакать, — констатировал Потап. Подумают, что я купил тебя в магазине уцененных вещей. На что ты похож? Никто не поверит, что ты иностранец, даже если узнают в тебе негра. Где твой шарм? Что это у тебя на голове? Бабушки, которые носили такие чепцы, вымерли в позапрошлом веке. Через какой-нибудь час я должен представлять тебя как заморского купца, а ты будешь в этой фуфайке? Ну-ка, выворачивай ее наизнанку.