Максим Кантор - Советы одиного курильщика.Тринадцать рассказов про Татарникова.

Думаю, я бы деда легко перепил: у меня практика, потому что в квартире номер шестьдесят пять живет историк Сергей Ильич Татарников, который знает все на свете, только рассказывает об этом исключительно под нажимом градусов. Я давно пользовался советами Татарникова, и вот мы с Оксанкой шли как раз в шестьдесят пятую квартиру.

— Что-то рано вы сегодня, — сказал Сергей Ильич, открывая дверь.

— Да мы, собственно… Ксения, моя коллега.

— Татарников Сергей Ильич, — представился Татарников и поклонился. Поклон был излишне церемонный, не дружеский, и я обиделся. Ну, с девушкой зашел, да, с девушкой пришел на урок, — и что такого? Мы прошли на кухню, и я сразу выставил на стол «Гжелку» с «Риохой».

— У вас, я вижу, много трудных вопросов, — сказал Сергей Ильич, охватив взглядом обе бутылки. — Прошу, — и он достал три граненых стакана; теперь не делают таких, редкость, коллекционеры ищут. Впрочем, и сам Татарников раритет, таких тоже теперь не делают.

— Вы просили что-нибудь глобальное, Сергей Ильич. Извольте получить.

— Так-так, — Татарников чиркнул спичкой. Как же я любил этот момент, самое начало урока. Затяжка, еще одна, облачко желтого дыма плывет к потолку, горлышко бутылки звякает о стакан — и вот урок начался.

Мы выпили, — я с Татарниковым водки, Оксанка «Риохи», и на коленях у нее образовался черный кот. Кот урчал, сверкал глазами.

— Это Баюн, — представил кота Татарников. — Дочь подкинула на две недели.

— Баюн, — сказала Оксанка. — Имя вашего кота как нельзя лучше подходит для темы сегодняшнего разговора.

— Простите, барышня, что за тема у разговора, который вы намерены вести? — церемонно спросил Татарников.

— Баюн — это ведь русский сказитель, да? — Оксанка положила ногу на ногу. — А мы как раз собрались говорить про русскую древность.

Татарников прищурился, затянулся сигаретой и выпустил желтое кольцо дыма.

— Имя легендарного русского сказителя — Баян, так во всяком случае утверждает автор «Слова о полку Игореве». Что же касается имени Баюн, то оно принадлежит сказочному коту, тоже своего рода летописцу.

Татарников поведал это Оксанке, а та выслушала историка благосклонно и махнула рукой — мол, не обращайте внимания на эти разночтения, пустяки это!

— Баян, Баюн — какая разница! Все равно!

— Вы находите? — осведомился Татарников.

— Абсолютно! — сказала Оксанка. Теперь слово «абсолютно» в моде у москвичей. У нас сегодня все в городе абсолютное, даже власть. — Абсолютно не вижу разницы. Главное, оба имени древние. Возьму у вас сигаретку?

Оксанка закурила, мило выпустила дым из ноздрей, покачала каблучком.

— Вы, голубушка, что именно «древностью» называете? «Древность» — понятие растяжимое.

Слава Богу, он ее называл «голубушкой»! Слово «голубчик» вообще-то в словаре Татарникова заменяет слово «болван», но говорит он его только тем, к кому расположен.

— Студент на экзамене называет «древностью» итальянский двенадцатый век! — продолжал Татарников язвительно. — Неучу, простите великодушно, везде таинственная древность чудится.

— А царство Удмурту вы к древностям относите? Татарников посмотрел на Оксанку с недоумением, поползли вверх брови.

— Удмурту?

— Вековая мечта русского народа, — сказала Оксанка внушительно. — Молочные реки, кисельные берега. Слыхали?

Сергей Ильич смотрел на нее во все глаза, но в конце концов, Оксана девочка видная, можно ею и полюбоваться.

— Что-то слышал.

— Между прочим, царь Иван Грозный напрасно искал следы Удмурту на Урале, — поделилась Оксанка своими соображениями с историком. — Сегодня доказано, что остатки города находятся непосредственно в Москве.

Я достал фотографии и рассказал, как мог, одиссею энтузиаста Палыча, причину раскопа на Пушкинской площади, непростой путь народа Удмурту, подлинную историю открытия Америки и еще про шестьсот кило золота добавил. Про трупы решил пока не говорить, тем более, я и не знаю, что это за трупы.

— Так что, Сергей Ильич? Ценные вещи на фотографиях?

— Вы неправильные вопросы задаете.

— А как правильно?

В глазах Татарникова стояла тоска.

— Правильно, голубчик, — это в школе хорошо учиться! И глупостей не слушать — тоже правильно! А то уши развесили! — Татарников опрокинул в себя водку, прикурил от окурка. Я поглядел на Оксанку — она спокойно сидела, улыбалась, качала ножкой.

— Вы нам расскажите, Сергей Ильич.

— Поздно, — проворчал историк. — Кто у вас раскопками занимается? Сенатор Шубкин, верно? — Именно он, сенатор Шубкин! — раздался из прихожей голос майора Чухонцева. Вот те на, входную дверь-то мы не закрыли! Опоздавший на занятия ученик Гена Чухонцев боком протиснулся на кухню.