Дональд Уэстлейк - Почему я?

— Ужасно, — поддержал Келп. — И где они тебя поймали.

— В складском офисе.

— Так же было и со мной, — сказал Дортмундер. — Настроение у всех оказалось плохое, поэтому я не решился прийти и объясниться.

— Вот так Клопзик? — Уинслоу усмехнулся, как будто даже с восхищением, и взболтнул пиво, думая, что раздастся звон кубиков льда. — Работать на две стороны и преследовать свой интерес. Подслушивал для копов и в то же время ограбил того ювелира.

— И даже не забрал Византийский Огонь, — задумался О’Хара. — Такую известную вещицу. Каким же дураком надо быть?

— Начался выпуск, — предупредил Келп.

Все расселись и начали смотреть. Ведущий ввел в курс дела и начался повтор записи новостей с 18:00. Тони Костелло за столом на голубом фоне, голова и правая рука перевязаны, но на лице победоносное и радостное выражение.

— Напряженный общенародный поиск исчезнувшего Византийского Огня неожиданно и странно закончился сегодня во второй половине дня там, где и начался ранее, в Ювелирном Магазине Скукакиса на Рокавей-бульвар в южной части Озон-Парк.

Затем стартовало видео о ювелирном магазине, где в главных ролях предстали Тони Костелло — без повязок — и женщина, идентифицированная как Ирен Скукакис, жена владельца магазина. Пока голос за кадром рассказывал, как сам Бенджамин Артур Клопзик, самый разыскиваемый в истории нью-йоркской полиции преступник, лично позвонил сегодня репортеру и сделал удивительное заявление, в результате которого удалось вернуть бесценное рубиновое кольцо, камера показывала Костелло, наблюдающего за тем, как Ирен Скукакис открывает дверь, входит внутрь и отпирает сейф. Затем камера берет крупным планом момент, когда женщина отодвигает лоток — и голос за кадром повторяет слова Дортмундера о том, где именно он оставил Византийский Огонь — а вот и он, проклятый рубин, огромный, гигантский, сверкающий и красный на фоне золотого зверинца.

После в камере появляется пребинтованный Костелло за столом и продолжает:

— Естественно, мы сообщили полиции и ФБР о том, что заявление Клопзика подтвердилось. Последствия данного сообщения, по крайней мере, для этого корреспондента оказались необычны.

И еще одно видео: служебные автомобили резко останавливаются перед магазином и полицейские в форме и в штатском окружают помещение. А затем самое необычное: видео показывает мужчину, которого голос за кадром называет агентом ФБР Малькольмом Закари, на тротуаре пред магазином бьет Тони Костелло по лицу. Костелло падает вниз. В камеру, лежащую на земле, попадает плотная фигура главного инспектора Фрэнсиса К. Мэлоуни, который подбегает к упавшему журналисту и начинает пинать его ногами.

— Боже правый, — воскликнул Дортмундер.

Снова появляется Костелло за столом, серьезный, рассудительный и немного себе на уме.

— Этот несчастный случай, — заявляет он телезрителям, — говорит лишь о том, что самообладание может покинуть человека, когда обстановка вокруг накалена до предела. Вещательная компания уже приняла извинения Федерального бюро расследований и мэра Нью-Йорка, и передо мной лично извинился агент Закари и главный инспектор Мэлоуни, которым были предоставлены отпуска для восстановления здоровья. Во всем произошедшем лишь один момент действительно причинил мне боль, когда главный инспектор Мэлоуни сгоряча обозвал этого журналиста грязным макаронником. Так уж случилось, что я по происхождению стопроцентный ирландец, хотя, конечно, это не имеет значения, но даже если бы я не был ирландцем, а был итальянцем, коим я не являюсь, или шотландцем, как Джек Маккензи, мой визави из другой сети, независимо от этнической группы, к которой я мог бы принадлежать, меня бы все равно расстроило и опечалило высказывание об этнических стереотипах. Даже при том, что я ирландец, должен сказать, что был бы горд называться итальяшкой, даго или еще кем-нибудь, невзирая на высказывания таких безрассудных людей. Несколько моих лучший друзей итальянцы. Слово тебе, Сал.

— Справедливо, — сказал Энди Келп и Дортмундер выключил ТВ.

— Хорошо, — подытожил Стэн Марч. — Хватит о прошлом. Готовы обсудить будущее?

— Конечно, — согласился Келп. — У тебя есть «дело», Стэн?

— Кое-что очень интересное, — ответил тот. — Я буду, естественно, за рулем. Ральф, для тебе имеется несколько очень крепких замков.

— Я с тобой, — поддержал Ральф Уинслоу.

— Джим, Энди, нужно залезть и вынести.

— Конечно, — согласился Келп.