Дональд Уэстлейк - Почему я?

— Бенджамин Артур Клопзик, — напомнила секретарь. — И он заявляет, что является грабителем. В качестве доказательства он привел описание магазина.

— Сошлось?

— Откуда ж я знаю? Никогда не была там. В любом случае, он хочет поговорить с тобой о Византийском Огне.

— Может, хочет вернуть награбленное, — слабая улыбка коснулась губ Костелло, и он стал немного похож на ирландский торфяник (или итальянское болото). — Через меня, — сказал он изумленно. Разве это возможно? Через меня!

— Поговори с ним.

— Да. Так я и сделаю, — Костелло присел за стол, включил запись звонка и поднял трубку: — Тони Костелло, слушаю.

Низкий голос с легким эхом, как будто из туннеля или наподобие этого сказал:

— Я тот парень, что ограбил Ювелирный Магазин Скукакиса.

— Понятно. Клоп…хмм…

— Клопзик, — напомнил голос. — Бенджамин Артур…Бенджи Клопзик.

— И у тебя Византийский Огонь.

— Нет.

Костелло вздохнул; надежда улетучилась, снова.

— Хорошо. Было приятно с тобой пообщаться.

— Подожди, — сказал Клопзик. — Я знаю, где он.

Костелло колебался. Все напоминало шутку или телефонное хулиганство за исключением одного: голоса Клопзика. Грубый голос, усталый, проигравший много сражений, чем напомнил Костелло самого себя. Такой голос не будет шутить, не будет выкидывать глупые фокусы ради забавы. Поэтому Костелло оставался на связи.

— Где он? — спросил журналист.

— По-прежнему в ювелирном магазине, — ответил Клопзик.

— До скорого, — произнес Костелло.

— Черт побери, — голос Клопзика прозвучал действительно сердито. — Что с тобой? Куда ты собрался? Разве тебе не интересна эта проклятая история?

И это задело Костелло:

— Если есть история, — сказал он, — то, естественно, интересна.

— Тогда перестань прощаться. Выбрал я тебя потому, что заметил по ТВ и мне кажется, что ты не любимчик копов, как тот парниша Маккензи. Ты понимаешь, о чем я?

Костелло проникся симпатией к этому незнакомцу:

— Безусловно.

— Если я поделюсь информацией с Маккензи, он тайно передаст ее копом, а те конфиденциально займутся делом, а я по-прежнему буду сидеть в пробке.

— Не понимаю.

— Все висят у меня на «хвосте», — объяснил Клопзик. — Они ищут парня, что очистил ювелирный магазин, думают, что я прихватил и рубин. Но это не так. После того, как ты получишь рубин, я хочу широкой огласки, чтобы каждый знал, я никогда не брал кольцо, так что, все от меня отцепятся.

— Начинаю вам верить, мистер Клопзик. Продолжайте.

— Той ночью я проник в магазин, — начал Клопзик. — Должно быть сразу после того, как они положили рубин в сейф. Я никого и ничего не видел, я не очевидец. Я просто вошел, открыл сейф, взял то, что хотел, увидел тот большой красный камень на золотом кольце и засомневался в его подлинности. Поэтому положил его на место.

— Подождите, — вмешался журналист. — Вы хотите сказать, что все это время Византийский Огонь находился в ювелирном магазине? — он заметил как на него, открыв рот, уставилась Долорес.

— Именно, — ответил Клопзик, искренне. — И это несправедливо. Из-за кольца испортились отношения с моими друзьями, я стал объектом полицейской облавы, лишился дома…

— Подождите, стойте, — Костелло смотрел на Долорес удивленными глазами, теперь он убедился, что имеет дело с честным, правильным грабителем. — Не могли бы вы сказать, где именно вы видели Византийский Огонь?

— Конечно. В сейфе, в лотке в нижнем правом углу. Представляете, такой лоток, который выдвигается как ящик. В нем еще много небольших золотых заколок в форме животных.

— Вот где вы нашли его.

— И там его оставил. Крупный красный камень наподобие той подделки, что выставлена в небольшом магазинчике в южной части Озон-Парк, верно?

— Да, — согласился Костелло. — Значит, полицейские и ФБР, ей-богу, полиция и ФБР — все ринулись к тому магазину, обыскали его и никто из них не нашел кольца, а оно там было все это время!

— Точно, — ответил Клопзик. — Никогда не брал его. Лишь прикоснулся к нему.

— Посмотрим, — и Костелло почесал свою голову через густую черную шевелюру. — Готовы ли вы дать интервью? Мы скроем ваше лицо.

— Я вам не нужен. Дело в том, что я никогда и не имел отношения к этому рубину. Слушай, магазин сейчас пуст, закрыт, там даже нет охранной полиции. Вот, что ты сделаешь, я думаю, что ты должен сделать, если не возражаешь, я дам тебе совет…

— Ничуть, никоим образом.

— Это, конечно, твое дело.

— Дай мне совет, — просил Костелло.