Дональд Уэстлейк: Плохие новости

Наконец-то поняли. И сейчас, когда копы поняли, что он взаперти, Дортмундер стал показывать признаки паники. Отличная возможность выпустить панику, которая держала его все это время, хоть и по другому поводу.

Он слонялся вдоль стены взад и вперед, отчаянно размахивая руками и показывая жестами, что его нужно срочно вызволить. Он указал на часы, мол, вы вообще понимаете который сейчас час. Он сделал вид, будто быстро куда-то звонит. «У меня же дома столько дел!» — он пытался рвать на себе волосы, но они были слишком коротки.

И тут полицейские притихли. Они кивнули, сделали пару вызовов по рации, подошли вплотную к стеклу и сказали «Успокойтесь». Легко им говорить.

Прошло уже пятнадцать минут, а дверь так и не открыли. Очевидно, никто из них не умел открывать дверь кредиткой. Тем временем все больше и больше полицейских и их помощников стекалось со всех проходов Спидшопа, чтобы поглазеть на зоопарк из одного человека. А Дортмундер продолжал говорить сам с собой и бредить, нервно расхаживая взад-вперед. Он даже было ринулся за стойку к телефону, намереваясь позвонить своему верному компаньону, Мэй, которая спокойно спала в их маленькой уютной квартирке на Девятнадцатой Вест-Стрит. А вдруг он ее больше не увидит? Пусть копы видят, что верный муж звонит своей обеспокоенной жене, но автоответчик сказал, что с этого телефона можно делать только локальные звонки. Так даже лучше. Пусть Мэй спокойно спит.

Наконец, прибыла еще одна группа полицейских в специальных темно-синих виниловых куртках, которые отличали этих суперкопов от простых полицейских. У них было несколько странных узких металлических инструментов.

Боже, как они все медленно делали! Дортмундер уже начал смотреть по сторонам в поисках какого-нибудь кирпича, как вдруг щелкнул дверной замок и около двадцати копов ввалились в магазин.

— Мне нужно срочно позвонить жене! — кричал Дортмундер. Но полицейские тоже кричали, поэтому никто никого не услышал. Но потом оказалось, что среди них был главный полицейский — грубый, пузатый парень, постарше, в совсем другой форме, солиднее, который орал на всех: «Хватит! Всем заткнуться!»

И все, на удивление, заткнулись, кроме Дортмундера, который, в полной тишине, один единственный, орал: «Мне нужно позвонить жене!»

Главный встал напротив Дортмундера, как будто изображал перекошенную дверь.

— Имя, — сказал он.

Имя. Что там было за имя?

— Остин Гумбольт, — ответил Дортмундер.

— Документы есть?

— Да, конечно.

Дортмундер достал свой кошелек, нервничая, уронил его — при этом, ему совсем не пришлось изображать нервозность — поднял его, и передал копу со словами:

— Пожалуйста, держите. Я какой-то нервный, руки совсем не слушаются.

Главному не особо хотелось брать в руки его кошелек, но, тем не менее, взял, открыл его и несколько минут разглядывал документы, о пропаже которых настоящий Остин Гумбольт мог бы сообщить шесть часов назад. Главный отдал Дортмундеру кошелек, после чего наблюдал, как он снова его уронил, снова поднял и положил в карман, а потом он сказал:

— Вы вломились в это здание около получаса назад, пришли сюда и, по несчастливому стечению обстоятельств, заперли себя здесь. И что вы делали дальше?

Дортмундер уставился на него:

— Что?

— Что вы делали в этом магазине потом? — повторил коп.

Дортмундер окинул взглядом оправы на витринах и выдал:

— Покупал очки!

— Вы вломились в магазин…

— Я никуда не вламывался!

Еще один взгляд.

— Ладно, — начал главный, — предположим, вы говорите правду. Расскажите тогда свою версию случившегося.

Дортмундер потер бровь. Вытер обувь о ковер, посмотрел на свои ноги.

— Я не знаю, что произошло, — сказал он. — Наверное, я уснул.

Другой коп подтвердил:

— Капитан, он спал, когда мы его обнаружили. И он указал на маленький диванчик. — Вон там.

— Точно, — закивали еще несколько копов. — Прямо вон там, — и они все указали на диванчик. Несколько полицейских, стоявших за стеклом, тоже ткнули пальцем на диванчик, совершенно не понимая зачем.

Капитану это явно не нравилось.

— Спал? Вы вломились сюда, чтобы поспать?

— Почему вы все время повторяете, — Дортмундер отвечал, как будто он самый честный житель Нью-Йорка, — что я сюда вломился?

— Тогда что вы здесь делали? — спросил капитан.

— Я пришел сюда, чтобы мне выписали рецепт на очки для чтения, — ответил Дортмундер. — Я за них заплатил кредиткой, за две пары, солнечные и для зрения, а потом мне сказали, чтобы я присел и подождал. Наверное, я уснул, но почему они тогда меня не разбудили, когда мои очки были готовы?