Дональд Уэстлейк - Жизнь наизнанку

— Это буду я, — сказал Бэйб.

— Все насторожатся, потому что он просто сидит и разглядывает людей, но никто не знает, кто он.

— Мое лицо будет единственным, которое можно светить на экране, — снова добавил Бэйб. Похоже, он этим гордился.

— А потом камера покажет, — сказала Марси, — и люди, смотрящие шоу, увидят, что Дарлин точно знает, кто он, но она не хочет, чтобы кто-то это понял. Может это ее отец? Или бывший муж? Убийца, подосланный, чтобы убить ее по заказу кого-то из ее прошлого? Будет видно, что она его боится, так ведь, Дарлин?

— Я тренировалась, — гордо сказала Дарлин.

Марси одобрительно кивнула. — Хорошо. Обращаясь к остальным, она сказала:

— Это и будет наша загадка, интрига, и мы будем это тянуть так долго, как сможем. Но сегодня вы просто с настороженностью будете за ним наблюдать, никаких бурных реакций, не пытайтесь с ним заговорить или что-то вроде этого. Хорошо?

— Вы хотите, чтобы мы были спокойны, — уточнил малыш.

— Точно.

Все согласились с этой идей, после чего Бэйб сказал:

— Я работал над разными шоу, некоторые из них воплотил в жизнь, хотя когда-то только об этом мечтал, но раньше никогда сам не участвовал. Похоже самое время изменить это.

Рой Омбелен добавил:

— И мы очень рады видеть тебя в своей команде, Бэйб. А теперь, леди и джентльмены, мы можем начинать, Родни на месте, Тини и Джадсон сидят…

— О, это я, — воскликнул малыш. — Я уже почти и забыл.

— Я верю в имена, — сказал Рой. — Значит вы оба сидите за барной стойкой, болтаете с Родни, ни о чем особенном, а потом вы четверо заходите. Теперь, Дарлин, ты становишься в левой части бара, так, чтобы когда зайдет Бэйб, ты его хорошо видела. Остальные в это время беседуют…

— О заслугах прошлого года, — сказал Келп.

— К примеру. Теперь мы проработаем сцену, как Бэйб заходит с улицы в бар, в нужный момент, Дарлин, я щелкну пальцами. Ты посмотришь в его сторону, где по идее должна быть дверь, и увидишь его. Ты застываешь, потом берешь в себя в руки, и продолжаешь беседу. Всем все понятно?

Всем все было понятно.

— Хорошо. Рой повернулся к Бэйбу и сказал:

— Теперь ты, ни на кого не смотришь, просто заходишь и идешь прямо к правой стороне бара, подальше от остальных. Родни, ты подходишь к Бэйбу. Он заказывает пиво, ты даешь ему банку и стакан, он платит и идет за столик вон там, а ты возвращаешься к ребятам. Хорошо?

Все были пока со всем согласны.

— В этот момент, — сказал Рой, — нам, наверное, придется взять перерыв, чтобы переставить свет над столом, но до этого момента, вы все время разговариваете друг с другом, это фокус этой сцены. Хорошо?

Снова все пока хорошо.

— Очень хорошо. Все по местам.

И все влились в мир реалити-шоу. Келп пришел к выводу, что это все пока очень легко, никаких сложных задач, нужно просто болтать, как крутые парни. Уже даже никто и не вспоминал про камеры.

Келп посмотрел на Дарлин, она и правда хорошо делала свое дело. Настоящая актриса, она знала, как придать различный эффект едва заметными движениями.

Тем временем ребята беседовали о своих прошлых заслугах: о банке в трейлере; об изумруде, который приходилось то возвращать, то снова забирать; о рубине, который был слишком известен, чтобы сдать его в ломбард, поэтому пришлось отнести его на место, где они его взяли; о спрятанных наличных, которые они нашли в тайнике. Время пролетело незаметно.

После того, как работа закончилась, Дортмундер и Келп шагали по Семнадцатой авеню, Келп сказал:

— Думаю, Бэйб не очень хорошо справился.

— Понимаю, о чем ты, — сказал Дортмундер. — Он был слишком жестким.

— У него нет природной легкости перед камерами.

— Ну, — сказал Дортмундер, — у него маленькая роль, поэтому это не так уж и важно.

— А мы можем его прикрыть, — сказал Келп.

Стэн ехал на гибридной Джиэмси Мастодон с места, где он ее взял, один, по темной стороне улицы в Куинсе, через Северный Бульвар в сторону моста Пятьдесят девятой улицы на Манхэттен, самый быстрый маршрут после полуночи, это была среда, ровно три недели спустя того, как они впервые услышали от мамы Стэна про Дуга Фэркипа и его реалити-шоу.

Когда Стэн приехал на Манхэттен, он сделал несколько остановок на нескольких улицах, чтобы подобрать друзей. Когда он свернул на запад на Четырнадцатую улицу из Парк авеню, справа от него уже сидел Дортмундер, сзади сидел Келп, рядом притиснулся малыш, которому досталось совсем мало места рядом с Тини.

— Даже поздно ночью, — сказал Стэн, подъезжая к Вэрик стрит, — я не могу вечно держать машину перед зданием. Движение все равно есть, поэтому приезжают копы, чтобы его регулировать, и если какой-нибудь коп решит попросить меня проехать чуть дальше, он точно так же может попросить меня показать документы.