Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Механически подняв глаза, я с ужасом заметила там какие-то камеры, которые до этого принимала за какое-то оборудование светомузыки, как и оператора с большой камерой в углу за фотографа на свадьбах.

- Если я действительно имею права на престол, – непонятно почему медленно и холодно властно сказала я прямо в камеры, – то я ввожу военное положение, приказываю всем властям на местах навести порядок, уничтожить порнографию и всех авторитетов расстрелять на месте, – я глубоко вздохнула и жестко сказала, – приказываю всем бандитам и мятежникам сложить оружие и подчиниться президенту, который сейчас вылетел в военный округ для наведения порядка и который правит с моего согласия! Я за конституционную английскую монархию, если на мою свадьбу будет потрачено, как в Англии, миллиард фунтов, как на свадьбу Чарльза и Дианы!

Почему-то, когда я сказала “сложить оружие”, ювелиры выронили даже вилки и фотоаппараты из рук, а оператор поклонился до земли вместе с телекамерой. И тут я поняла, что действительно говорю со страной. И тогда вот тут уж мне действительно стало дурно. Я даже думать не могла без дурноты, что я спряталась в месте, где меня видел весь Союз, когда половина его меня напряженно искала. Дверь открылась вместе с раздавшимся ревом музыки. Подумав о том, кто сюда сейчас едет и летит, меня просто стошнило. И я мигом выбежала в туалет, нарыгав на появившегося из двери охранника, вернее, ему на ботинки, не сдержавшись и закрывая рот, так что он меня тут же брезгливо почему-то пропустил, поняв, куда мне надо.

Нарастающий рев танцевальной музыки и чудовищных танцевальных пульсирующих басов оглушил меня – почему-то он раздался одновременно с открываемой дверью и в нем потонули последние слова медсестры.

В недоумении, не в силах понять, откуда звучит музыка, я оглянулась – за ди-джейским пультом в наушниках сидела Оля, крутила ручки громкости и “Bass booster” и показывала мне второй рукой большой палец. Мол, класс.

- А сейчас танцы!!! – радостно завизжала она голосом Мики-Мауса, счастливо поблескивая искоса своими насмешливыми прищуренными глазами.

А вот говорить о том, что сейчас лучшие пулеметчики страны прокрутят им парочку дисков, пожалуй, все же не стоило. Слишком пошло. Можно было схлопотать еще парочку инфарктов... – подумала я, захлопывая дверь туалета. Слишком уж похоже на правду.

Я закрылась в туалете, ища рукой, чем вытереть рот, и не в силах ни показаться кому-либо на глаза после столь ужасной совершенной мною глупости, ни оторваться от унитаза. Меня передергивало, что мою глупость видела вся страна, и что я снова ляпнула не подумав. Мне было так отчаянно нехорошо и неловко, что я не знала даже, что мне делать. Боже, я снова совершила ужасную бестактность, я представила себя полной идиоткой с манией величия перед всеми, я снова выставила себя дурой, дурой, дурой... Как я могла быть такой ребячливой! Душу терзало такое нехорошее тянущее и невыносимое ощущение непоправимой совершенной глупости, что я чуть не умерла от стыда и горя за себя. Я дура, дура, дура, и теперь хоть на улицу не показывайся, ну почему это произошло со мной!

Я вытерла слезы рукавом. Возле туалета послышались голоса охранников, но я отказывалась выходить. Я желала запереться здесь навсегда и умереть здесь, не показываясь людям.

- Только что по всем каналам передали обращение наследницы престола к стране, – сказал один из охранников другому, – в отсутствие президента она взяла власть на себя, приказала мятежникам сдаться, властям расстрелять авторитетов в качестве профилактики, строить страну на нравственной основе чистоты и этики, провозгласить Россию Духовной Республикой и оплатить ее свадьбу с английским принцем Чарльзом...

Я была как заплаканная мумия, равнодушно к окружающему нащупывавшая одной рукой салфетку, чтоб вытереть губы и ни на что не обращавшая внимания. Ибо я уже умерла от стыда. Мне не хотелось даже думать.

- Она призвала подчиняться президенту, потому что он ее наместник...

Рука все неуверенно и обессилено жалко щупала салфетку. Где же этот чертов пистолет, который должен был тут спрятать охранник в женском туалете, – раздраженно подумала я.

Сияющие плитки стенки и блестящее зеркало навели на меня тоску. Наконец, поддев ногой корзинку в туалете, я нашла пистолет, лежащий на ее дне. Это был обыкновенный ТТ без глушителя, завернутый в толстый слой туалетной бумаги, сверху на которой были отвратительные бурые пятна.