Ирина Волкова: Люблю секретных агентов

— Разумеется, — съязвила я. — Ты всего лишь выпустила ему кишки.

— Ты собираешься помочь мне или нет? — разозлилась Адела.

— Конечно, собираюсь. А Альда в курсе? Может, стоит позвонить Альде?

— Ты что, совсем спятила? Ещё не хватало, чтобы мама об этом узнала. "Я же тебя предупреждала! С приличными людьми такого не случается. Не понимаю, как можно быть такой легкомысленной!" — передразнила она. — Да и вообще, что мама может сделать?

— А что смогу сделать я?

— Для начала срочно приехать сюда. Возьми билет на первый же самолёт до Джакарты. Индонезийскую визу ты сможешь получить сразу же по прибытии, прямо в аэропорту. Пересядешь на самолёт до Сингарадхи, это столица Бали. Я нахожусь в тюрьме Ловина-Бич. Деньги на адвоката у меня есть. К счастью, у Бобчика открыты счета за границей. Ты единственная, к кому я могу обратиться. Я уверена, что ты что-нибудь придумаешь. Ты должна вытащить меня отсюда, причём до субботы. В субботу у меня самолёт. Мне нужно вернуться домой, как будто бы ничего не произошло.

— Именно в субботу? — растерянно повторила я.

— Я же говорю, что в субботу. Ну всё, мне пора. Поторопись. Ты моя последняя надежда.

В трубке раздались короткие гудки.

Я осторожно положила трубку на рычаг, надеясь, что это — всего лишь нелепое продолжение сна. Я уже давно мечтала побывать на Бали, но всё как-то не складывалось — не хватало то денег, то времени. Неужели через пару дней я своими глазами увижу "остров живых богов"? Но даже если я прилечу на в Индонезию, что я смогу сделать? Чем я смогу помочь Аделе?

"Лучше об этом не думать", — решила я. "Доберусь до Бали, а там буду действовать по обстоятельствам".

Ярко-оранжевый автобус медленно двигался в сплошном потоке грузовиков, легковушек, мотоциклов, конных двуколок и велорикш. За окном мелькали аккуратные крестьянские домики с четырёхскатной черепичной крышей, отороченной фанерным карнизом. Перед домиками стояли бамбуковые навесы с разложенными на них незамысловатыми товарами. Банановые рощи, рисовые поля и кокосовые пальмы на межах сливались у меня перед глазами.

Перелёт оказался более тяжелым и долгим, чем я предполагала. Волнуясь за Аделу, я так и не смогла уснуть в самолёте, последние ночи я, занятая делами, тоже почти не спала и теперь глаза у меня слипались, как у политзаключённого после недельной пытки бессонницей. Единственное, чего мне хотелось — это выбраться из душного автобуса, упасть в тени кокосовой пальмы и отключиться, по меньшей мере, на сутки. К сожалению, я не могла позволить себе такой роскоши. Из-за проблем с расписанием, я добралась до Бали только на третий день. Сегодня была пятница. Самолёт Аделы вылетал в Москву через двадцать часов. Вытащить подругу из индонезийской тюрьмы за столь короткий срок я смогла бы только с помощью отряда спецназа.

От автобусной станции Ловина-Бич до полицейского участка я добралась на велорикше. Я клевала носом, как сонная курица, всё время опасаясь, что я усну, и, к вящей радости аборигенов, вывалюсь из коляски прямо посреди дороги.

Лейтенант полиции Ляо Сианон, в отличие от меня, был энергичен, деловит, подтянут и очень любезен, а его английский был безупречен. Объясняя ему, что Адела не способна убить даже мошку, а посему она совершенно невиновна в приписываемом ей преступлении, я изо всех сил старалась держать глаза открытыми, лихорадочно соображая, что мне делать. Вариантов было не слишком много, да и выглядели они как-то не слишком многообещающе — я могла попытаться подкупить индонезийского полицейского, охмурить его, угрожать международным скандалом, намекнуть, что я нахожусь в тесных дружеских отношениях с китайской мафией, или просто найти хорошего адвоката.

С трудом сосредотачиваясь на нити разговора, я сообразила, что Ляо предлагает мне увидеться с Аделой. Это было очень мило с его стороны. Я решила, что сначала имеет смысл поговорить с подругой и хоть немного поспать, а уж потом принимать какие-то серьёзные решения.

Мы спустились в подвал и под вопли запертых за решётками местных нарушителей закона, прошли по коридорам. Завернув за угол, я увидела Аделу. Подруга висела на прутьях решётки, как тоскующий мандрил, которого я когда-то видела в зоопарке.

Сухо лязгнул отпирающийся замок, я вошла в камеру, и тюремная дверь защёлкнулась за моей спиной.

— Тараканы! — пожаловалась Адела. — Ты только посмотри, какие здесь тараканы!

— Где? — спросила я.

— Да хотя бы там, на матрасе.