Дарья Донцова - Мыльная сказка Шахерезады

— Что у тебя получилось, мы узнаем лет через двадцать, не раньше. Сейчас твои кролики хорошие, но что станет с ними в будущем? И идея сказкотерапии отнюдь не нова, я ее выдвинул в своей работе на третьем курсе, а потом отбросил как малоперспективную.

Здорово, да? Мой эксперимент — это аборт Булгакова. И затем Егор Владимирович меня отчитали за слегка помятые страницы книжонки «Старинные сказки Нормандии». Их величество мне издание на сутки дали, скорчив недовольную мину.

Булгаков покачал головой:

— Ты живешь в аду, который создал сам. Я тогда сказал правду, а она тебе не по нраву. Хочешь, принесу текст своей древней курсовой работы? Она у меня в кабинете. В скромном студенческом докладе изложена идея использования народных легенд для терапии, даже книга та же упомянута — «Старинные сказки Нормандии». Я их тогда случайно прочитал и вдохновился.

— Нет! — заорал Костя.

Егор встал.

— Все, мне надоело! Подождите, сейчас я принесу рукопись.

— Нет! Нет! Нет! — бесновался Греков. — Не так! Легенды Нормандии первым прочитал я, увидел книгу на полке, прочел и сообразил: это новая методика. Рассказал тебе, ты поржал, и я решил, что глупость придумал, а потом, бац, твоя курсовая. Все наоборот было, не я у тебя идею украл, а ты у меня. Я гений, а ты… ты…

— Я могу положить на стол курсовую, датированную лохматым годом, — сухо произнес Булгаков. — Доказательство моих научных исканий. А ты что предъявишь? Обвинение в плагиате?

В кабинете вдруг установилась тишина. Я прервала ее через пару секунд:

— Во время того памятного телеэфира, когда Егор сделал эпатажное заявление про генетику преступников, Костя воскликнул в запале: «При определенных обстоятельствах ты можешь убить своего ребенка». Странное заявление, вы ведь в курсе, что у Булгакова нет детей. Или?… Вы узнали про Катю? Каким образом?

— Костик! — простонал Егор. — О боже! Как я не понял! Это он! Наверное… телефон, да? У нас тут старые аппараты, если говорить по одному, то, подняв трубку другого, можно стать незримым участником чужой беседы. Мы со Светой по ночам разговаривали, я ей после двенадцати звонил, ждал, пока Герман заснет, мы о разном болтали, в том числе о Кате. А ты подслушивал.

— Да, — смело признался Костя, — я был в курсе, но молчал. Твоя личная жизнь — это твоя личная жизнь.

— Но когда Егор вновь стал героем, помог поймать Колокольцева, вы решили отомстить за свои неудачи, — сказала я. — Момент вам показался подходящим. Вас в очередной раз унизили, Егору предложили создать центр, а вам, когда друг, отказавшись, назвал вашу кандидатуру, даже не позвонили!

— Господи! — закричал Булгаков. — У Кости золотые руки! Он с детства всякие штуки мастерил. Один раз сделал для учительницы географии модель вулкана, тот выглядел, как настоящий, из него даже лава текла. Все педагоги в восторг пришли! Константин! Что ты наделал!

Греков с шумом выдохнул:

— Я хотел экспериментально доказать: Егор не прав, преступником человек становится в процессе жизни, а не получает готовую программу в генах. После поимки Колокольцева Булгаков совсем загордился, нос задрал, со всеми сквозь зубы разговаривал. Его следовало чуток встряхнуть. Ну, и я ему позвонил, прикинулся вроде как настоящим взрывником. Что вы так на меня уставились? Интересуют детали? Почему Егор меня не узнал? Изменить голос легко, Егор правду сказал, я все детство технические штучки конструировал. В советские времена издавался журнал «Техника молодежи», там на страницах чего только не было! Схемы разные, читательские письма публиковали с описанием всяких приколов. Я очень увлекался созданием разных аппаратов, сделал искажатель звука, наверное, мне надо было пойти в техвуз. И бомбочки мастерил отменные, в любой аптеке за ерундовые деньги покупал составляющие. Идиллическое время. А сейчас еще проще, через Интернет тебе черта в шоколаде доставят.

— Это ты взорвал склад игрушек! — сказал Собачкин.

Константин положил ногу на ногу, вздернул подбородок, и я поняла: Грекову нравится находиться в центре внимания, наконец-то все смотрят исключительно на него, а Егор остается в тени.

— Ученые всегда ставят эксперименты. Мой был таков. Потребовать за прекращение взрывов у Егора дочь и посмотреть на его реакцию.

— Почему именно дочь? — возмутился Сеня. — Квартиру, машину, дачу, деньги, отказ от научной деятельности, есть масса вариантов! Но впутывать в такое ребенка!

— Вы не понимаете, — подал голос Егор. — Это профессиональное. Костя работает со сказками, у него в голове одни схемы. Чем ремесленник отличается от художника? Первый мыслит стандартно: солнце всегда желтое, кровь красная. А талант креативен. Костя без полета, у него шаблонное мышление.