Дмитрий Леонтьев - Следствие по-русски-2

— Но какой объем работы! — ужаснулся иерей. — Да и что спрашивать? Как при поквартирном обходе: «Не заметили ли вы чего-нибудь подозрительного?» Но другого шанса и я пока не вижу. В деле со студией нам так по рукам дали, что искры из глаз брызнули. Тебе-то что будет? — спросил он Ракитина.

— Не впервой, — отмахнулся тот. — Месяц-другой промурыжат для острастки, потом оставят в покое. У меня так уже бывало, когда не в те дела лез.

— У меня тоже, — припомнил я. — «Этих трогай, тех не трогай». Беда.

— Ничего, прорвемся, — заверил Ракитин. — Они большие и сильные, а мы маленькие, но хитрые. Пока счет «один — один». Мы ударили, нам ответили. Ничья. Но мы имеем возможность опережения и преимущества атаки. Они свой ход сделали. Удар за нами.

— Второй день впустую прокатались, — вздохнул я, устало откидываясь на спинку кресла. — Мне уже кажется, что это бессмысленно и бесполезно.

Удерживая руль одной рукой, Разумовский приоткрыл окно в машине и глубоко вдохнул ворвавшийся в салон запах леса.

— Осень приближается… Чувствуешь, как пахнет травами? Очень люблю это время года. Ничего, Коля, мы его найдем. Обязательно найдем. Может быть, Ракитину повезло больше нас.

— Сомневаюсь. За два дня десять инспекторов расспросили. Ничего. Даже слабого намека на подозрение нет. Слишком оживленное шоссе. Сотни машин. Как его искать? Где? Как хорошо было бы добраться до него через студию. Спровоцировать на встречу, выманить, дождаться… Спасибо Никитину, до сих пор засаду на даче держит, на свой страх и риск. А горбуна Котю уже под подписку отпустили. Остапа же, наоборот, задержали. А у этого «актера» даже милицейский пост в больнице сняли.

Разумовский остановил машину возле отдела, и мы вышли. Возле кабинета Ракитина нам преградил дорогу высокий, худощавый мужчина с каким-то неестественным, болезненно-бледным цветом лица. Моя бабка называла такой нежно-голубой оттенок синюшным, и, глядя на одутловатое лицо стоящего передо мной человека, я вспомнил об этом.

— Куда? — бесцветным голосом спросил он, глядя сквозь меня.

— Туда, — признался я.

— Нельзя.

— Почему?

— Нельзя, — повторил мужчина и, разгадав мое намерение обойти его, привалился спиной к двери.

— Да что происходит?! — возмутился я. — Вы кто такой?

Человек с синюшным лицом проигнорировал мой вопрос, разглядывая сквозь меня кафельную стену отдела.

— Эй! — окликнул я. — Что все это значит?

— Коля, — позвал меня Разумовский. — Ну-ка пойдем.

Он подхватил меня за локоть и потянул в сторону кабинета Никитина.

— Что это за зомби? — возмутился я. — Это почему «нельзя»?! Кто он вообще такой? Видел, какая у него рожа? Он же только утром из подземелья выполз.

Разумовский постучал в дверь и втащил меня в кабинет. Сидевший за столом мрачный Никитин исподлобья взглянул на нас и с неожиданной злостью спросил:

— Теперь довольны?!

— Нет, — ответил я. — Что это за упырь в коридоре? Он же явно из потустороннего мира…

— Он из того самого мира! — рявкнул Никитин. — Отдел по борьбе с коррупцией. Ракитина задержали. Говорил я вам, доиграетесь!

— Ракитина задержали? — удивился я. — За что?

— За что, за что… Нашли за что! Наркотики у него в кабинете нашли.

— Так, — сказал я и опустился на один из расставленных вдоль стены стульев. — Я знаю, откуда эти наркотики. Это же чушь, Семен Викторович! И вы это знаете.

— Я-то знаю. А вот что начальству говорить? Оно, кстати, уже выехало. Начальник РУВД будет здесь минут через десять. И насколько мне известно, нас удостоил своим вниманием сам господин полковник Щербатов. Морды бы вам начистить!

— Нам? — переспросил я. — Да, наверное, нам. Слишком долго копаемся. Нужно было раздавить этих гнид еще там, на квартире, во время задержания. А Щербатов… Его самого судить нужно. Я голову даю на отсечение — он прикрывает наркобизнес и, возможно, порнобизнес со стороны МВД. А потом говорят о ментовской «крыше»… Скотина!

— Что делать, Семен Викторович? — спросил Разумовский. — Необходимо что-то срочно предпринять. Пока еще не поздно. Если дело не поставить под четкий контроль незаинтересованных лиц… Это может плохо кончиться. Очень плохо.

— Знаю, — сказал Никитин. — Видите же, куда лезете и против кого выходите. «Оперативник, скрывающий часть конфискованных наркотиков», «Коррупция в органах выходит на новый виток», «Милиция торгует наркотиками». Нравятся вам такие заголовки?

— Что нужно делать? — спросил Разумовский. — У меня есть знакомые юристы. Хорошие адвокаты.