Шарль Эксбрайя - Раны и шишки

– Скажите, Саймус, вы случайно не смеетесь надо мной?

– Вовсе не случайно, док!

– Могу ли я узнать, почему же?

– Потому что вы – самый большой лжец во всем графстве!

– Я вам не позволю…

– Ладно вам, док, не становитесь на дыбы, бесполезно меня пугать! Вам удалось надуть отца О'Донахью, но со мной – другое дело, Оуэн Дулинг! Да, вы – в самом деле самый большой враль, а внизу, у лестницы, меня ждет самая большая лгунья! Ну, я ей еще скажу пару слов! Могу вас поздравить, док, вы хорошо придумали! И исповедались в этом бедному священнику, который легко клюнул на такую наживку… Доверили ему как бы тайну и тут же сказали, что ваша сообщница, если захочет, может облегчить свою душу… А эта несчастная притворщица думает, что у старого доброго сержанта нежное сердце и поэтому можно разыгрывать с ним комедию… Она больше не может молчать… Должна все рассказать мне… Но ей неловко… Она боится совершить предательство после стольких лет безупречной службы… Давай, сержант, глотай наживку! Еще немного, и он поверил бы в виновность умирающего и оставил бы в покое настоящего убийцу, Игэна О'Мирея! Ваш спектакль провалился, док, хоть вы с Норой так старались!

– Но скажите же, наконец, Саймус, почему вы считаете, что я не мог убить Петси ударом молоточка в висок?

– Потому, что ее задушили! Вот так! Я помню, что говорил вам, будто бы ее могли убить ударом молоточка в висок, но тогда я не знал еще результатов вскрытия, а там ясно сказано, что Петси умерла не от удара в висок, а была задушена. Что вы на это скажете, док?

– Я хотел вас избавить от ошибки, в которой вы сами будете потом раскаиваться, но мне это не удалось. Тем хуже для меня и для вас. •

– А, может быть, для вашего племянника?

– Я не думал, что вы такой дурак, Саймус… Вы еще раз мне напомнили о том, что на земле власть сосредоточена в руках самых больших дураков. А теперь можете идти делать вашу грязную работу, я на вас достаточно насмотрелся. Прощайте!

Полисмен был настолько зол и расстроен, что в ответ не нашел нужных слов. Ему не хотелось расставаться со старым доктором, поссорившись с ним. Эта ссора за одну секунду разрушила долгие годы крепкой дружбы. Он уже выходил на улицу, когда его остановила миссис Нивз.

– Что это вы, Саймус! Уходите, не попрощавшись?

– Я не хочу с вами разговаривать, миссис Нивз!

– Вот как! Значит, ничего не вышло?

– Нет!… Не вышло! А вам должно быть стыдно!

– За что, мистер Коппин?

– Во-первых, за то, что вы обманули человека, который испытывал к вам определенные чувства и бесконечно вас уважал!

– Значит, вы их больше не испытываете?

– После того, как вы меня обманули?!

– В таком случае, сержант, мне не о чем жалеть, потому что этот человек – дурак!

Не прошло и пяти минут, как полисмена во второй раз обозвали дураком. Это начинало его серьезно раздражать. И все же, в память о своей былой привязанности, он сдержался.

– Во-вторых, за то, что вы всеми доступными вам средствами пытаетесь оградить преступника от правосудия!

– В самом деле? И кто же, по-вашему, преступник?

– Вы это знаете не хуже меня: Игэн О'Мирей!

Он ждал, что за этим последуют возмущенные крики протеста, но миссис Нивз лишь пожала плечами.

– Мой бедный Саймус, надеюсь, вы не станете отрицать, что мы сделали все возможное для вашего прозрения! Конечно, теперь это ваше дело, но знайте: я никогда не позволю вам набрасываться на моего мальчика для удовлетворения черт знает какой мести! И если потребуется, я всю страну возьму в свидетели, чтобы доказать, что вы не беспристрастны!

– Такого я мог ожидать от кого угодно, но от вас?! Честное слово, не могу вас понять!

– Потому, что Игэн – не ваш сын!

– Возможно… Но, поступив на службу в полицию, я дал клятву всегда выполнять приказы… Вопреки тому, что вы здесь говорили, я не испытываю никакого удовольствия, скорее – наоборот. Но для меня существует долг, миссис Нивз, и этот долг превыше всего! Поступая так, как поступили вы с доктором Дулингом, вы лишь подтвердили мои предположения о виновности доктора О'Мирея… А кстати, не могли бы вы мне сказать, где он сейчас находится?

– На ферме Лэканов.

– На ферме Лэ?… Но зачем?

– Возможно для того, чтобы объяснить моему брату, его жене, сыновьям и дочери, как он убил Петси, и принять от них поздравления?

Саймус грязно выругался.

Кэт вызвалась проводить Игэна, хотя он и не просил ее об этом. Шон хотел было пойти с ними, но более понятливый Кевин удержал его. Кевин очень любил младшую сестру и испытывал яростное желание наброситься на Игэна с кулаками, чтобы открыть ему глаза. Томас Лэкан, утративший ко всему интерес после смерти Петси, не обратил внимания на выходку младшей дочери, а Мив, которой очень хотелось, чтобы доктор О'Мирей обратил внимание на ее маленькую Кэт, сделала вид, что не заметила, как та вышла вслед за ним. Она лишь по-заговорщицки подмигнула Кевину.