Фредерик Дар - Княжеские трапезы

Постукивая себя по коленкам газетой, он вернулся к вагончику. Какая-то смутная тоска точила Эдуара изнутри, он никак не мог определить ее природу. Может быть, эта связь матери с проходимцем-итальянцем? Может быть, условия существования обеих женщин? А может быть, паралич, разбивший Рашель? На мгновение ему пришла в голову мысль пригласить мать и бабку в ближайший ресторанчик, но он подло отказался от нее: надо было бы наряжать ба, усаживать ее в машину, затем нести на руках в ресторан. Ему не хватило духу.

Рашель получила свою газету, но теперь пропали ее очки, и Розина с Эдуаром были вынуждены заняться их поисками. Наконец они нашлись между кроватью и деревянной обшивкой вагончика. Старуха брюзжала по любому поводу: то ей было холодно, то недостаточно светло, и она не могла читать, потом из-за артроза у нее начинались боли в области шеи. Розина не слишком прислушивалась к этим жалобам, лишь временами ворчала: «Как же ты затрахала меня, мамочка!», получая в ответ поток ругательств. Рашель перебирала их, как бусинки четок, но из-за частого употребления они порядком поистерлись.

— Хочешь, я съезжу за покупками? — спросил Эдуар у матери.

— Не стоит, по утрам папаша Монготье приносит нам все необходимое. А вечером я даю ему список покупок.

Достав из брючного кармана две совершенно измятые купюры по пятьсот франков, Эдуар положил их на стол.

Розина сделала вид, что не заметила денег.

— Тебе самому не хватит! — забеспокоилась Рашель.

— Да нет, дела идут в гору.

Он подумал, что это явно какая-то фатальность: мужчины не умеют посвящать свое время тем, кого любят. И Эдуар поспешно поцеловал обеих женщин, чувствуя стыд за свое бегство.

Гараж Эдуара находился в пятнадцати километрах от стройки. Это помещение он снимал у одного огородника; оно примыкало к полям фильтрации, на которых щедро произрастали бобовые культуры, но оттуда, особенно летом, жутко несло экскрементами и капустой.

Квартирку Эдуар обустроил себе на антресолях и, к великому несчастью огородника, соорудил для машин навесы, покрыв их волнистым железом, причем захватил часть пахотной земли. Мало-помалу он обзавелся инструментом, даже выкопал для замены отработанного масла яму, снабдив ее стальной лесенкой. Свет проникал в гараж только через широкую дверь, поэтому Эдуару приходилось работать при электрическом освещении, что в конце концов утомляло его глаза.

Он любил свое логово, где запахи с полей перебивались приятным запахом железа и масла. Здесь Эдуар чувствовал себя в безопасности. Он успокаивался при одном лишь виде инструментов, но больше всего его притягивал зияюще раскрытый мотор, где аппетитно виднелись автомобильные внутренности.

Когда он вошел, Банан, его подмастерье, трудился над картером «Ситроена-11 BL». Весь погруженный в работу, он не услышал приезда Эдуара, и тот на секунду остановился, с умилением глядя на парня в синей куртке. Банану (своим прозвищем он был обязан тому, что до встречи с Эдуаром продавал на рынке фрукты) уже исполнилось восемнадцать лет, но рожица у него по-прежнему оставалась мальчишеской. Несмотря на все замечания патрона, он никак не хотел расставаться со своей африканской прической. В драке на дискотеке ему сломали нос, отчего у паренька был вид сорви-головы.

Эдуар подружился с ним, потому что молодой магрибинец (его настоящее имя было Селим) тоже обожал автомобили, к тому же он ценил его доброжелательность и любезность.

— Ты переработал свое время! — тихо сказал Эдуар.

Банан обернулся.

— Ты уже вернулся, великан?

— Они затрахали меня, — заявил Эдуар, — без конца собачатся.

Он осмотрел мотор, над которым трудился его помощник.

— Он в лучшем состоянии, чем я думал, — сказал Эдуар.

— Да. Я полагал, что накрылся весь картер, а оказалось — только прокладки. Эти мудаки хотят иметь коллекционные тачки, а сами ездят на них раз в год, когда проходит ралли на старых машинах. И все равно они торопятся как можно скорее забрать свою рухлядь из ремонта. Опять звонил хозяин прачечной, спрашивал, когда будет готова его красавица.

— Не спеши, сынок, он подождет.

Сняв куртку, Эдуар повесил ее на гвоздь, затем напялил синий халат с эмблемой «ситроена» на нагрудном кармане. Ему надо было закончить ремонт «Ситроена-11 В Перфо», семейной модели черного цвета с красными колесами и откидными сиденьями. Карбюратор требовал замены, но знания и умение Эдуара позволили сохранить его. Это был подвиг, и Эдуара распирало от гордости, при этом он чувствовал себя хирургом, которому удалось спасти больному ногу, оторванную при аварии.