Фредерик Дар - Княжеские трапезы

Эдуар проснулся поздно, и ему показалось, что тюрьма и последнее пребывание в больнице — не более чем страшный сон. Он вспомнил свою прежнюю жизнь, когда он проводил все дни в постели, либо в полузабытьи, либо в гостиной, где он давал уроки механики старой княгине в изгнании. Эдуар снова узнавал привычные звуки: завывание ветра в громадных каминах, шум мусорной машины, собирающей содержимое мусорных ящиков или же пронзительные крики ласточек, вновь готовящихся в свое длинное ежегодное путешествие. Весь этот мир, который он любил, безвозвратно уходил в прошлое.

Когда он спустился в гостиную, Гертруда уже пила чай вместе с его матерью — герцогиней Власской. Она, конечно, уже знала о его возвращении и, увидев своего любимца, раскрыла ему объятия. Неприятности ее очень изменили. Гертруда была в том возрасте, когда нужда и лишения довершают разрушения времени, которые, может быть, были б чуть приостановлены жизнью в полном достатке и покое. Княгиня казалась удрученной, одинокой и сгорбившейся; она побледнела, похудела, а в глазах ее спрятались горькое разочарование и тоска. Его отсутствие ускорило трагический поворот событий. Оставшись одна, без опоры и защиты, старая женщина чувствовала себя отданной на растерзание кредиторам. Гертруда понимала всю шаткость своего положения; убогость жалкого существования изгнанницы. Ее приняли в этой стране, так как она могла обеспечить собственное существование. Теперь же, когда так называемые средства закончились, она стала нежелательной чужестранкой, несмотря на ее титулы и происхождение.

— Ты вовремя вернулся, мой дорогой мальчик, — сказала она наигранно бодрым голосом, что еще больше подчеркивало ее скорбь. — На этот раз корабль пошел ко дну, только бабочке удалось взобраться на самую вершину мечты.

— Ну и пусть, оставим его и найдем пристанище на острове.

— А ты такой остров знаешь?

— Возможно. А где мисс Маргарет?

— Она помогает по хозяйству местному врачу: нам как-то ведь нужно существовать.

— Она мужественная, — сказала Розина, вспомнив далекое прошлое, когда ей тоже приходилось заниматься поденной работой.

Князь подошел к своим трем машинам. У Маргарет не было времени заботиться о них, и под слоем пыли они казались одинаковыми. Эдуар начал протирать одно крыло носовым платком — слой пыли был довольно значительным. Князь несколько эгоистично упрекнул Маргарет за лень.

Он вернулся к матери и бабке, отодвинул чайник и сел на сундук, который им служил столом.

— Ба Гертруда, — сказал он, — так как злая судьба вынуждает вас покинуть замок, вы поедете с нами во Францию. Не будете же вы клянчить в этой стране, которая знавала вас в лучшие времена, какого-нибудь убогого места в приюте, не так ли?

— Мне будет тяжело бросить могилу твоего отца, Эдуар. Но я поступлю так, как ты считаешь нужным.

— Могилы никогда не покидают, — с уверенностью сказал князь. — И не имеет значения, ходят на кладбище или нет, могилы наших близких всегда в наших сердцах!

Княгиня вытерла свои совершенно сухие глаза платочком, свернутым в комочек.

— Ты прав, малыш, это — очень верно. А куда ты собираешься нас везти? Ведь ты знаешь, что со мной будет Маргарет, с которой я никогда не расстанусь.

— Безусловно, о другом и речи быть не может, — сказал Эдуар. — Слушайте, и ты, мама, тоже: у Розины есть большой участок земли в предместье, недалеко от Парижа. На этом участке немного странные сооружения: три железнодорожных вагончика, вышедших в тираж. Мы их приспособим под дачные домики.

— Это, должно быть, очень мило, — сказала княгиня.

— Пока что еще не очень, но мы их украсим картинами и вьющимися растениями, и все будет замечательно. Один вагончик мы отдадим вам и вашей компаньонке. Конечно, это временное разрешение сложившейся ситуации. Ты одобряешь план, Розина?

— А как же! Если мадам княгиня примет наше приглашение, я буду просто счастлива.

Эдуар улыбнулся ей с нежностью.

— Я буду жить в третьем вагончике, так как я собираюсь продать гараж. После того, что там произошло, у меня больше не лежит к нему душа. А потом ведь нам понадобятся деньги, чтобы осуществить план реконструкции твоего участка, мама.

— Какой план, Дуду?

— Я тебе скажу позже, возможно, завтра; нужно чтобы он окончательно созрел в моей черепушке, — сказал Эдуар, стуча себя по лбу.

Розина была возбуждена перспективой новых приключений. Она полностью доверяла своему сыну. Возможность уехать подальше от Версуа и всех неприятностей придали княгине Гертруде новые силы.