Елена Логунова - Последний путь под венец

За отправную точку я взяла нечто круглое: шляпу с подсолнухом.

Первое. Этот незабываемый головной убор я своими глазами видела на Аде Ульянцевой, и в «Привате» предполагала найти именно ее.

Второе. Из отеля действительно вышла дама в шляпе с подсолнухом, но была ли это Ада, я не разглядела.

Зато – третье! – я рассмотрела серебряные босоножки, которые видела на Эльзе Костиной.

Возможно ли, что у Ады были точно такие же? Вряд ли, ведь дорогущую дизайнерскую обувь в наши широты завозят супермалыми партиями. Гораздо более вероятно, что у Эльзы нашлась такая же шляпа – подобное чудо, оказывается, запросто можно купить за ближайшим углом!

Значит, в такси уехала Эльза. В такси и в шляпе, которая понадобилась ей, чтобы скрыть бинты или изумрудную от бриллиантовой зелени шишку на голове… В такси, в шляпе и в босоножках…

А где же тогда Ада?

Должно быть, мое подсознание уже знало вероятный ответ на этот вопрос. Не зря же я вернулась к отелю, а не поехала домой, где предаваться размышлениям за чашечкой кофе было бы и удобнее, и дешевле!

Я давно выпила кофе, черно-бурый осадок в чашке подсох и стал похож на слой торфа, когда к разбитым коленкам гипсового мальчика аккуратно притерся автомобиль, доставивший к «Привату» одинокую даму в широкополой соломенной шляпе.

Опасно качнувшись вместе со стулом в тень виноградной шпалеры, я неустойчиво застыла в душевном и физическом волнении.

В просветы между листьями видна была дверь отеля. Машина закрыла ее почти до половины, и я не разглядела, какая у этой дамы обувь.

Зато я увидела руки, которыми мадам обнимала большой пакет, вроде почтовой бандероли. Коричневую обертку перекрещивали блестящие полосы скотча, из его петель также были сделаны ручки – очень предусмотрительно, пакет не производил впечатления невесомого. Размером и толщиной он был не намного меньше секции раскладного кресла-кровати – так выглядела бы упакованная картина в раме. А деревянная рама, как известно, штука увесистая, шарахни ею кого-нибудь – и мало не покажется!

В голову лезла какая-то чушь. Драматические события последних дней выработали у меня новый, пытливый и негуманный, взгляд на предметы быта: я теперь автоматически прикидывала, что и как можно использовать для нанесения телесных повреждений ближним и дальним. Вилки, блюда, швабры, скалки, сковородки и тазики были уже непоправимо скомпрометированы.

Я еще немного посидела, собираясь с мыслями и не забывая приглядывать за подъездом. Кажется, мне не оставалось ничего другого, как последовать за дамой в шляпе в отель и уже там наконец разобраться, кто это – Ада или Эльза. Но, наверное, я слишком долго сидела с чашкой кофе, и одинокая сонная официантка перестала на меня реагировать. Пока я высматривала ее, чтобы расплатиться, пока ждала счет и сдачу, непоседливая дама в шляпе вновь покинула «Приват».

Проклятая шляпа опять не позволила мне увидеть ее лицо, зато теперь я хорошо рассмотрела ноги. Они были синие. Не такие синие, как у магазинных куриц застойного времени, а просто джинсовые. К демократичным парусиновым штанишкам дизайнерские серебряные босоножки не подходили по стилю, и, возможно, поэтому дама обула простые балетки. В них ей, конечно, было гораздо удобнее – мадам опять была нагружена. На сей раз она тащила большую клетчатую сумку – визитную карточку мелкооптового деятеля челночной торговли.

«А куда же она дела свою картину? – машинально подумала я. – Выломала из рамы и затолкала в сумку?»

Задаваться данным вопросом не имело смысла, поскольку эти картины вполне могли существовать исключительно в моем воображении.

Заметно кренясь на один бок, дама с сумкой двинулась в направлении, которое условно можно было определить, как «в сторону центра». Я последовала за ней, и вскоре стало ясно, что центр сумчатую даму интересует не абстрактно географический, а конкретно торговый. Она шла в тот самый ТРК «Изумруд», куда в массе своей мигрировали продавцы и покупатели с недавно закрытого вещевого рынка.

Вокруг кубического сооружения из бетона, металла и бутылочно-зеленого стекла, оправдывающего название, еще царила военная разруха: обломки конструкций, кучи песка и битой плитки, окопы, траншеи… Но чисто вымытые стекла радовали глаз свежей зеленью, в кондиционированном помещении веял прохладный ветерок, а плакаты на витринах обещали такие скидки, что я мигом забыла о трудностях преодоления полосы препятствий и не сразу вспомнила, что пришла сюда отнюдь не за покупками.