Елена Логунова - Последний путь под венец

За стеклом, явно реагируя на мой кенгуриный прыжок, качнулось черно-белое: лицо, обрамленное темными волосами, с чернильными кругами солнцезащитных очков.

– Брюнетка? – удивился мой внутренний голос. – Как странно!

– Действительно, странно, – согласилась я.

И постаралась запомнить номер отъезжающего автомобиля, хотя особого смысла в этом не было: брюнетка с чемоданам уехала не в такси, а разыскать водителя-частника я вряд ли сумею. Чтобы в корне задавить огорчение и разочарование, я вернулась в торговый центр и купила себе в утешение ту самую хорошенькую блузочку. А когда я стояла в очереди к кассе, из коридора, ведущего в примерочные, выглянула девушка с бейджиком на груди и косматым бурым комом в руках.

– Ань! – позвала она кассиршу. – Тут в кабинке какая-то раззява парик забыла! Объяви по громкой связи, может, она еще не ушла!

– Вот люди! – удивилась кассирша. – Кто же носит парики в такую жару?

– Лысые, наверное? – весело предположил кто-то в очереди, и все, кроме меня, засмеялись.

Злосчастный парик был невнятного коричневого цвета и косматый, как растрепанная метелка кукурузного початка.

Рассеяно помахивая пакетом с покупкой, я вновь проследовала к северному выходу. Села в такси, механически отбарабанила свой домашний адрес и погрузилась в размышления, из которых меня вытолкнул затрясшийся в кармане мобильник.

Определенно, сегодня был День Интригующих СМС! «Пришел мил», – уведомила меня Ирка.

Личной жизни у меня в последнее время не было никакой, так что простое слово «милый» мне и в голову не пришло. У детективной истории имелся свой актуальный словарик, и подсознание без колебаний развернуло «мил» в «миллион». Это было настолько в тему, что я встрепенулась, велела водителю изменить маршрут, и мы поехали на площадь Революции.

Иркину эсэмэску я так и не прочитала, потому что у меня окончательно разрядился телефон.

«Мил», который пришел к Ирке, был милиционером. Немолодым усталым дядечкой в фуражке, которую Ирка очень хорошо разглядела, потому что кокарда пришлась как раз на дверной глазок. Мил милиционер был невысок и ростом, и званием – обыкновенный участковый, капитан Игнатов Алексей Юрьевич.

Алексей Юрьевич пришел по зову одинокой старушки Тамары Макаровны Хлоповой, которая второй день искала и не могла найти дорогие сердцу вещицы – золотые «наградные» часы и обручальное кольцо покойного супруга. Непростые украшения много лет лежали в синем хрустальном фужере за стеклом серванта, и вдруг пропали!

Бабушка Хлопова была почти уверена, что часы и колечко умыкнула новая девчонка с почты, на днях приходившая с пенсией. Пигалица эта Тамаре Макаровне не понравилась сразу: вертлявая такая, торопливая и неуважительная. Однако умудренный опытом участковый не побежал сей же миг арестовывать почтовую пигалицу. Он дотошно расспросил старушку, не было ли у нее в последнее время других гостей, и очень заинтересовался «сынками» из ЖЭКа.

На «сынков» этих в отделении, оказывается, уже лежала ориентировочка: симпатичные жулики под старые песни о главном – дороговизне квартплаты – только на прошлой неделе цинично обокрали пятерых одиноких стариков в соседнем районе.

На участке капитана Игнатова бабушка Хлопова была первой жертвой злодеев, но Алексей Юрьевич предвидел, что не единственной. В любом случае долг велел участковому обойти соседей Тамары Макаровны, расспросить их и предостеречь.

Наиближайшие соседи в лице Ирины Максимовой, временно исполняющей обязанности хозяйки двадцать третьей квартиры, настороженно сопели в прихожей, но дверь не открывали.

Несанкционированного вторжения Ирина не боялась: слесарь Геннадий при поддержке «Кутузова» успешно поменял дверной замок. Уверенная в крепости обновленных рубежей, Ирина Максимовна помалкивала, и напрасно Алексей Юрьевич взывал со странно похрустывающего коврика: «Откройте, милиция!» – к нему были глухи и немы.

Капитан Игнатов даже не подумал, что у приличных людей из двадцать третьей квартиры появились причины опасаться милиции.

Капитан Игнатов ничего не знал о превращении предметов быта в орудия ближнего боя, а квартиры в целом – в филиал Бермудского треугольника!

Он временно отступил от неприступной двери, сходил пообщаться с жильцами на втором этаже и примерно через полчаса – Ирина Максимова как раз успела успокоиться – вернулся к соседям бабушки Хлоповой.

Бегая по ступенькам то вниз, то вверх, Алексей Юрьевич устал, запыхался и снял фуражку. Поэтому вместо сверкающей кокарды слегка одуревшая от волнения Ирина Максимова увидела в глазок блестящий потный лоб и на этом шатком основании решила, что милиционер по души невольных преступниц послан какой-то новый, не тот, что в прошлый раз. Тем более что теперь Алексей Юрьевич покрикивал по-другому: не «Откройте, милиция!», а «Это участковый, откройте!». Общий для слоганов императив Ирина Максимова упорно игнорировала.