Елена Логунова - Принц в неглиже

Тоха беззвучно открыл треугольный рот, потянулся и вонзил когти в край стола.

— Брысь, зараза! — Ирка смахнула кота с табурета полотенцем.

Я посмотрела на царапины, оставленные на столешнице кошачьими когтями, и в голову мне пришла интересная мысль. Секундочку, сейчас проверим…

— Ирка, иди сюда!

— В чем дело? — Подруга подошла ко мне поближе.

Ногой я мягко вытолкнула Тоху из-под стола, схватила его так, как он не любит — поперек живота, подняла повыше и поднесла растопыренного кота к Ирке.

— Спятила?! — Закрываясь, подруга инстинктивно вскинула руки ладонями наружу.

— Гипотеза подтвердилась! — радостно сообщила я вырывающемуся Тохе, отпуская его на пол.

Должна признаться, как только я узнала историю Дона, в частности о его встрече с Пиктусовым, у меня появилась безумная мысль провести оперативную коррекцию судьбы доктора. А почему нет? Око за око, шрам за шрам! Но как это сделать? Ни я, ни Ирка не умеем обращаться со скальпелем, Зинка, по диплому профессиональный модельер-конструктор обуви, конечно, умеет кроить не только ткань, но и кожу, но не живую же! Прямо хоть иди, спешно записывайся на краткосрочные курсы пластической хирургии!

Задачка была отложена до лучших времен, и без того проблем хватало. И вот, спасибо Тохе, я нашла ответ хотя бы на один из мучающих меня вопросов: прооперировать Пиктусова могут кошки! А что? Кто видел, какие тонкие, глубокие разрезы оставляют на ладонях неосторожных людей острые кошачьи когти, поймет, что идея была сколь безумна, столь и гениальна.

Зинка, правда, сначала пыталась меня высмеять, но Ирка и Дон выслушали внимательно.

— Бред собачий, — безапелляционно заявила Зинка, разгружая сумку с покупками.

— Кошачий, — поправила я. — Ирка, не почистишь рыбу? Я не могу, она еще живая, мне ее жалко. Не люблю я эту японскую кухню…

— Почему — японскую? — заинтересовалась Зина.

— Потому что начинается с харакири, — объяснила я, доставая из ящика стола острый нож и рыбочистку.

— Это интересно, — задумчиво произнес Дон.

Я уж подумала, что ему интересно харакири, приготовилась возмутиться, да вовремя поняла свою ошибку. Дон внимательно поглядел на растянувшегося на полу Тоху, втащил его себе на колени и попытался рассмотреть его когти. Кот зашипел, вырвался и убежал под диван, оцарапав Дона. Тот тоже зашипел, но преследовать кота не стал: теперь он мог сколько угодно рассматривать довольно глубокую кровоточащую царапину.

— Не кладите кота-а поперек живота-а, — подмигнув мне, устрашающим голосом запела кузина.

Я подхватила, сразу вспомнив жутковатую песенку, которую слышала в детстве:

— А не то этот ко-от разорвет вам живо-от!

— Послушайте, давайте сменим тему, — поморщившись, попросила Ирка. — Думаете, мне нравится чувствовать себя Джеком-потрошителем? Вернемся к нашим…

— Сазанам? — встряла Зина.

— Баранам! По-моему, чем идея бредовее, тем лучше! — витийствовала Ирка, опасно размахивая рыбочисткой. — Я это поняла, когда мы планировали налет на психушку…

— Тогда, конечно, тебе виднее: с таким-то опытом, — язвительно заметила кузина, шлепая на разделочную доску перед ней крупного карася.

— Рыба! — с азартом заядлого доминошника выкрикнул Дон.

Из-под стола тихо высунулась когтистая лапа, вцепилась в плавник и медленно потянула трепещущую рыбину к краю столешницы. Я перехватила карася в полете и снова положила его перед Иркой, не прерывая разговора.

— Вот я где-то читала, — сказала я. — В одном фантастическом рассказе толпу обезьян посадили за пишущие машинки и научили колотить по клавишам. Сначала они, разумеется, настучали целые тома белиберды, но герой рассказа был уверен, что однажды буквы и знаки, набранные какой-нибудь безмозглой мартышкой как попало, наугад, сложатся в осмысленный текст.

— И что? — заинтересовалась Ирка, уставилась на меня и опять отвлеклась от карася. Рыбочистка, блеснув, зависла в воздухе, из-под стола вновь вынырнула растопыренная кошачья лапа. — Что-нибудь написали?

— Ну да, не то «Войну и мир», не то «Гамлета», теперь уже не помню… Тоха, опусти лапу, голосования не будет! Так, о чем это я говорила? Да, ясное дело, кошка не хиромант и не хирург, но если она будет царапать чью-то ладонь достаточно долго — глядишь, хоть один из порезов окажется нужным.

— А какой он — нужный? — включился в беседу Дон.

— Какая разница? Так или иначе, если эта мистика с фантастикой действительно работает, судьба Пиктусова изменится, и вряд ли к лучшему. Слишком долго ему все сходило с рук. Теория вероятностей на нашей стороне! Но даже если оперативная хиромантия — чушь собачья, ничего плохого — я имею в виду, ничего плохого для нас — из этой затеи не будет. А вот Пиктусову вряд ли понравится тесное общение с когтистым зверьем.