Елена Логунова - Принц в неглиже

— Простите? — не понял продавец.

Я заметила, что он краснеет: должно быть, мое смущение оказалось заразительно.

— Резиновые бабы есть? — прямым текстом спросила грубая Ирка.

— Не обязательно бабы, — вмешалась я. — Он, она, оно… Лишь бы с руками, с ногами и с человеческим лицом. В принципе сгодится любой гуманоид.

— Примерно такого роста, как она. — Ирка кивнула на меня.

— Плюс-минус пара размеров, — добавила я.

Мы замолчали и в четыре глаза выжидательно уставились на продавца. Все ярче пламенея щеками, он с некоторым обалдением посмотрел на меня, на Ирку, достал из-под прилавка иллюстрированный каталог и открыл его:

— Вот, восемьсот девяносто девять долларов, латекс…

— Да хоть гудрон, — встряла нетерпеливая Ирка.

— Нет, гудрон нельзя, он темный, а нам нужна баба европейской наружности, — не согласилась я. — Мы, конечно, не расисты, но мавров венецианских попрошу не предлагать!

— Короче, на ваш вкус, — сказала Ирка.

Продавец поперхнулся словом.

— Да, а у вас тут только продажа или можно напрокат взять? — как ни в чем не бывало, продолжала Ирка. Видно, решила сэкономить. — Нам бы лучше напрокат, если можно, мы быстренько попользуемся и сразу вернем.

— Не потеряем, не испортим, сдадим в лучшем виде. Мы порядок знаем, в библиотеки записаны, — поддержала ее я.

Продавец перевел взгляд с Ирки на меня, глаза у него сделались оловянные, как пуговицы. Сомневается? Так я могу читательский билет предъявить.

— П-проката у нас н-нет!

— Ж-жаль, — передразнила парня жестокая Ирка.

— Ну, тогда нам какую-нибудь попроще, подешевле, можно вовсе одноразовую, — сказала я. Быстро пролистала католог, не обращая особого внимания на цветные картинки, лишь изучая цены. — Вот эта, к примеру, сколько продержится?

— При правильной эксплуатации…

— Нет-нет, при неправильной? Полчаса выдержит?

— Гарантии не даем. — Глаза-пуговицы смотрели на меня с явным подозрением.

— Ладно, обойдемся без гарантии, — подытожила Ирка. — Нам с ней детей не крестить! Заверните вот эту белобрысую.

— Только, пожалуйста, надуйте ее сразу, — добавила я. — Мы очень торопимся!

Кое-как затолкав растопыривающуюся резиновую бабу в цветной кулек, мы вышли из магазина. Провожая нас взглядом, продавец застыл за витринным стеклом, как манекен. Был бы голый — чудненько вписался бы в интерьер.

— Чертова кукла, — выругалась Ирка, запихивая в глубь кулька упорно вылезающую наружу бледную резиновую ногу. — Надо было попросить ее связать! — Она оглянулась на секс-шоп.

Парень за стеклом вздрогнул, ожил, захлопнул рот и быстро вывесил на дверь табличку «Закрыто».

— Ну и где же он? — тихо спросил Беримор, остановившись в проеме двери.

— Где этот, по голове ударенный? — дополнил вопрос шефа Вася Бурундук.

Беримор сунул руки в карманы халата.

— Увели болезного, — злорадно сказал дедок, дожидаясь, пока бабка откроет стеклянную банку с супом.

— Куда увели? — спокойно спросил Беримор, сминая в кармане пачку сигарет.

— Кто увел? Какая, понимаешь, зараза? — в свою очередь встрял Бурундук.

Старичок скосил глаза на пустую койку и противно хихикнул:

— Сказали на процедуры!

— Знаем мы их процедуры, — враждебно пробормотал приличного вида мужчина с газетой. — С тридцать седьмого года знаем!

— Так. — Беримор повернулся и вышел из палаты.

— Отец! У тебя тараканы в супе, — доброжелательно предупредил Бурундук, следуя за шефом.

Уже в коридоре до них донеслось: «Синенькие это, синенькие! Баклажаны!» — «Сама синенькая, дура старая, какие баклажаны, если они с ножками!»

— С ножками, с ручками, — задумчиво пробормотал Беримор.

Он молча вышел из травматологии, спустился в регистратуру и узнал, как пройти в процедурное отделение.

— Слушай меня внимательно, Вася, — сказал он Бурундуку, тщательно подбирая слова. — Сейчас мы разделимся. Я останусь стоять здесь, на входе, он же выход. Ты пойдешь по кабинетам, будешь заглядывать в каждый, ни одного не пропуская. Ищи Сержа. Найдешь — запомни кабинет и позови меня. Не найдешь — возвращайся. Кабинетов в этом коридоре всего десять, из них один сортир. Там тоже посмотришь. Понял?

— Понял, — кивнул Бурундук. — Чего не понять? Девять кабинетов и один сортир. Надо найти, где засел Серж, гад такой. А бить его не надо? Хоть немножко?

— Пока нет. Иди.

Первый из кабинетов был закрыт. На двери косо висела бумажка с надписью: «Прием в каб. № 9». Бурундук не поленился сразу сходить в девятый кабинет, но там шел не прием, а ремонт. Две хорошенькие девушки — одна черненькая, другая рыженькая — белили потолок.