Фредерик Дар - Я боюсь мошек

Не подумайте, что я долго ликовал. В моей профессии минуты восторга всегда коротки.

Пробираясь по топкому болоту, я твердил себе: «Приятель Сан-Антонио, ты с успехом выполнил свое официальное поручение. Теперь тебе остается сделать две вещи: принести спасительное лекарство твоему товарищу и вернуться домой». Для этого надо было преодолеть, во-первых, цепь охраны, во-вторых, железные заграждения; эти два препятствия были доступны не всякому. Конечно, я и не всякий — не заставляйте меня краснеть, вы же знаете мою скромность! Уж если говорить прямо, то я — парень совершенно исключительный. Однако все происшедшее меня немного изнурило, и трудность предстоящей мне задачи меня очень волновала.

Предполагая, что гаврикам с дорожного поста все уже известно, я не стал вылезать из болота. Я находился ниже уровня дороги, в канаве, и обнаружить меня можно было лишь при систематических поисках. Сказать, что моя позиция удобна, было бы преувеличением. Я предпочел бы прохлаждаться в качалке на берегу Средиземного моря. Но безопасность была у меня на первом плане — как говорится, нужно примириться с неизбежностью. Я ждал. И не ошибся.

Через три минуты, меньше, чем нужно цыпленку, чтобы вылупиться из яйца, промчалась старая колымага, набитая людьми. Эти солдаты отправились сунуть туда нос. Нужно было, чтобы работа кипела, когда явится следственная комиссия. То-то крику будет, я вам это обещаю! И наверное кучу народа посадят. В этой части Европы со смертью не шутят.

Я колебался, размышляя, что теперь делать. Вот сейчас прибывшие поймут размеры бедствия. На это, по-моему, им много времени не потребуется. У них появится одна мысль: поднять тревогу! Тогда они скоро уедут; да, лучше было еще подождать.

Чтобы обмануть время, я начал думать о будущем: когда я выберусь из этой ловушки, то поеду к Фелиси, понравится это Старику, или нет! И тогда, обещаю вам, все кругленькие девчонки заговорят о Сан-Антонио! Аперитив и страсть — таков будет мой девиз!

Я оторвался от розовых мечтаний, чтобы навострить уши. Снова послышался шум мотора. Машина ехала в другую сторону. Это был подходящий момент! Я с трудом вылез из грязевой ванны. Болото покрыло меня липкой штукатуркой, утяжелявшей движения. Мои башмаки работали, как насосы. Чтобы производить меньше шума, я снял их, связал шнурки и перебросил башмаки через плечо. В носках я вступил на асфальт шоссе, и двинулся в сторону дорожного поста. Увидеть его было нетрудно: он был так освещен, что можно было вообразить, будто, там какой-то праздник. Было заметно оживление. Парни бегали, выкрикивали команды. На этот раз я не мог ползком преодолеть преграду!

Я двинулся вперед, насколько возможно, а потом мне пришлось вернуться под прикрытие болота, иначе я рисковал получить в пузо горсть свинцовых слив.

Я пробирался в камышах, но бесконечно медленно. Каждый мой шаг производил такой шум, будто шагает слон. Я продвинулся еще на пятьдесят метров, и это исчерпало мои силы. Теперь я был на расстоянии ружейного выстрела от поста. Нельзя было пожелать лучшего. Я выбрал местечко и устроился там, чтобы оглядеться.

Я безумно устал, однако заметил, что дышать становится легче. Вакцина герра Шнурка начала действовать. Из моего гнездышка я наблюдал деятельность на посту. Все солдаты вышли из здания, их было, вероятно, около пятнадцати. Они окружили командира, отдававшего им приказания. Потом четверо из них сели в приехавшую машину и направились к городу. Другие продолжали разглагольствовать посреди дороги.

У меня был выбор: либо отсидеться и ждать, либо попытаться прорваться любой ценой. Первый вариант был более благоразумен, но только, принимая его, я рисковал застрять здесь на неопределенное время. Явятся подкрепления. Весь район будет на осадном положении. А если я окопаюсь надолго, в конце концов обнаружат моего бедного Ларье.

А потом, вы знаете, неподвижность не соответствует моей активной натуре. Я не способен быть йогом, как хотите! Я должен двигаться! Мой стиль — это Аркольский мост. [17] Во время Итальянского похода Бонапарта 15–17 ноября 1796 г. вблизи селения Арколи (Северная Италия) произошла битва между французской и австрийской армиями, исход которой во многом был решен благодаря личной храбрости Бонапарта при захвате моста через реку Альпоне. В трудных случаях меня всегда спасало мое нахальство. И если завоеванными мною сердцами прекрасных дам можно доверху нагрузить тележку для свеклы, то этим я обязан своей решительности.