Фредерик Дар - Травля (Погоня)

Я только спустился на один лестничный пролет, как был остановлен очаровательной дамочкой, находящейся за кассой, которая сообщила мне, что необходимо заплатить за билет, чтобы получить право на «Дев Рейна». Что я и сделал. Новый пролет лестницы. Действительно, «Гранд Кав» любопытное заведение. Оно оформлено в виде огромной бочки. Зал, сцена также в форме бочки. Столы — бочки. На галерее теснятся молодые люди, которым нечем заплатить за угощение, а зажиточные буржуа, занятые едой или курящие сигары, длинные, как палочка дирижера, сидят внизу.

С высоты монументальной лестницы я осматриваю галерею. Матиаса там нет… Тогда я спускаюсь и устраиваюсь за столик рядом с колонной.

На сцене «Девы Рейна» приводят всех в бешенство и отчаяние. Их средний возраст, должно быть, около семидесяти четырех лет. Скрипачка, которая дирижирует оркестром, обладает такой головой, что может претендовать на роль «Мадам Пипи» в подземных клозетах. Она играет как на улице, и ее скрипка, следуя движениям смычка, цепляется за вставную челюсть, падения которой на инструмент я жду с минуты на минуту.

Однако я пришел сюда вовсе не слушать музыку. Я посмотрел в зал и, наклонившись вперед, имел несказанную честь заметить за одним из столиков Матиаса. Он был ко мне в профиль и в компании девушки, которая была ко мне спиной. Насколько я мог судить по их поведению, отношения их были отнюдь не холодными. Мой приятель держал за руку свою пастушку и жадно целовал. Решительно, я зря бил тревогу. Люди из организации Мохари более искусны и более терпеливы, чем я предполагал. Они позволили Матиасу продолжать свой путь, думая воспользоваться им в нужный момент.

Женоподобный официант появился и задал мне вопрос на швейцарско-немецком.

— Вы говорите по-французски, дружище?

— Немного, я служил четыре года в Табарэне! — сказал он мне.

— Вы не из Панамы, нет?

— Это видно?

— И слышно тоже…

Он стал меня разглядывать…

— Скажите…

— Да!

— Вы не снимались в кино, случайно?

— Нет, почему?

— У меня впечатление, что я видел где-то вашу фотографию…

Жемчужины пота украсили мой нос 13 13 Сколько новизны! Как искрометно! .

— Это просто сходство. Все мне говорят, что я похож на Кэри Гранта.

— Я этого не нахожу, — заключил недоделанный.

— По-вашему, я более схож с Габриелло?

— Я этого не говорил…

Я не собирался больше шутить, так как это грозило осложнениями, если бы он вдруг стал искать газету.

— Дайте мне кислой капусты и бутылку белого…

— Какого?

— Подходящего!

— Хорошо, месье…

Он удалился, подпрыгивая. Я продолжал наблюдать за Матиасом. Мне пришла мысль, что парочка ждала кого-то… Возможно, он закадрил девицу в Берне, а другие недоноски из сети скоро появятся, чтобы расправиться с ним.

Я мог себе только посоветовать глядеть в оба и как следует. Во всяком случае, я находился между выходом и Матиасом. Оставалось только ждать. Возможно, я найду способ незаметно предупредить Матиаса.

Гарсон, изображающий парижанина, а сам пиджак — пиджачком, появился торжествующий, неся огромнейшее серебряное блюдо, на котором дымилась гора капусты. Ее аромат щекотал мне ноздри. Я был голоден, как волк…

Не напрягаясь, я уничтожил воз тушеной кислой капусты, дымящихся сосисок, шпика, ветчины, картофеля. Бутылочка белого последовала туда же. Когда я отодвинул тарелку, почувствовал себя громадным, как все Питер Систерс вместе взятые.

Матиас все поджидал проблематичного появления, покусывая пальчики своей спутницы. Этот чертов Матиас всегда начинал с того, что опрокидывал какую-нибудь красоточку, где бы он ни появлялся. Кроме себя я не знаю субъекта более шустрого, чем он, в такого рода развлечениях… Я не мог удержаться от смеха, видя, как он предается культу, действующему (если могу так сказать) в среде влюбленных. Все это слащавости, которым пылко предаются, как только создается подходящая ситуация, но когда вы наблюдаете за другими, они вызывают у вас желание биться задом о километровый столб.

Прикончив бутылку белого, я заказал крепкого, чтобы немного взбодриться, и начал серьезно хмелеть. Если я выпутаюсь из этой небывалой авантюры, клянусь вам, что буду отдыхать на Лазурном Берегу, понравится это Старику или нет.

Но я еще не там и очень далек от этого!

В конце концов, сказал я себе, вполне можно подойти к их столу. Если Матиас меня увидит, он, если сочтет возможным, прямо или косвенно свяжется со мной. Он волевой, энергичный молодой человек и хотя не очень давно принадлежит к нашей службе, всегда Проявлял самую похвальную инициативу.